Наконец Деклан остановился.
— Граница, — сказал он.
Момент истины. Либо у них было достаточно магии, чтобы пересечь границу, либо нет. Роза взяла мальчиков за руки и сделала шаг вперед. Давление сжало ее. Она ахнула от неожиданного веса и сделала еще один шаг, потом еще и еще, и, наконец, они прошли.
Невероятная легкость наполнила ее. Магия пульсировала в ней, трепещущая, сильная, и она тихо засмеялась от простого счастья.
Деклан сунул руку в карман и достал маленький свисток. Пронзительный звук разнесся по лесу. От свистка пульсировала магия. В ответ послышался быстрый лошадиный топот, и через кусты протиснулось крупное животное. Большое, коренастое в плечах, с широкой грудью и мощными ногами, оно выглядело как нечто среднее между Будвайзеровским жеребцом и диким бараном. Оно опустило голову, увенчанную двумя стальными рогами, и уткнулось носом в Деклана.
— Его зовут Грант, — сказал Деклан.
Конь заржал в ответ. Они уложили свои пожитки в седельные сумки, взвалили Джека и Джорджа на спину Гранта и отправились в путь.
Через два дня они, наконец, выбрались из леса на дорогу. Деклан подгонял их, и к ночи они достигли поселения.
Это был маленький городок, раскинувшийся на мощеной дороге, ведущей вверх по холму. Двух и трехэтажные дома расположились на склоне, утопая в зелени. Некоторые были побелены, некоторые сложены из розового и желтого камня, большинство было покрыто красновато-оранжевой черепицей. Тут и там уличные фонари искрились магией. На некоторых зданиях виднелись странные купола, на стенах других плавными письменами были нацарапаны странные иероглифы.
Мимо них проехала маленькая карета, направляясь вверх по холму. У нее не было лошади.
Деклан повел их вверх по дороге к широкому массивному зданию, отмеченному высоким столбом с горящим зеленым фонарем на вершине.
Темноволосый мальчик выбежал, чтобы взять поводья Гранта, и низко поклонился.
— Милорд!
— Тихо, — сказал ему Деклан, указывая на двух мальчиков, спящих на спине Гранта. Он бросил мальчику монету. Она выглядела намного меньше, чем дублоны, которыми он платил ей. — Семейный номер, верхний этаж. И ужин на четверых.
У них было две смежные комнаты, соединенные дверью и расположенные в конце коридора второго этажа. Номера были чистыми и красивыми. По какой-то причине она ожидала увидеть задымленную средневековую таверну, но вместо этого комнаты были почти современными, за исключением отсутствия электрических розеток, телевизоров или чего-то еще, что должно было быть подключено. Стены были нежно-персикового цвета, полы из золотистой лиственной древесины. В каждой спальне стояла кровать с балдахином и мягкие темно-красные кресла. Скопления изящных стеклянных колокольчиков, развешанных по стенам, излучали успокаивающий свет.
Трактирщик положил Джека на кровать в правой комнате и удалился. Деклан разместил Джорджа рядом с Джеком.
Роза вошла в ванную и увидела туалет, двойную раковину и душ с огромной ванной, глубоко утопленной в пол. На крючке висел халат, такой обычный, что она чуть не рассмеялась. Внезапно она поняла, что от нее воняет. Она разделась и забралась в душ желая только одного — смыть с себя три дня, проведенные в лесу. Ей потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с содержимым скрученных зеленых и синих стеклянных бутылок, но, в конце концов, она вышла, чистая, пахнущая мандаринами и завернутая в пушистое кремовое полотенце.
У них, похоже, не было электричества, но давление воды было превосходным, и вода была горячей. Надо будет спросить об этом Деклана.
Она на цыпочках прошла мимо спящих детей во вторую комнату и ахнула, когда Деклан набросился на нее, сбивая с ног. Его губы коснулись ее губ, и она растаяла. Она так скучала по нему, что чуть не плакала.
Его голос был хриплым рычанием, связанным с потребностью.
— Я скучал по тебе.
Она приложила пальцы к его губам.
— Тише, дети…
Он посмотрел на дверь и громко рявкнул.
— Дети?
Она ахнула, ожидая, что Джек или Джордж влетят в дверь. Деклан распахнул дверь и показал ей мальчиков, спящих в своей комнате.
— Звуконепроницаемый знак, — сказал он, закрывая дверь. — Мы их слышим, но они нас не слышат. Ты можешь кричать сколько угодно.
