Руки Деклана на мгновение сомкнулись вокруг нее, и он прижал ее к себе. Он почти мгновенно отпустил ее, но так много вложил в это одно яростное объятие: желание, потребность, беспокойство, уверенность… Он защитит ее ценой своей жизни. Странно, но это возмутило ее. Никто не должен оказываться в положении, когда другой человек отдает свою жизнь за него. Она не хотела взваливать на себя тяжесть смерти Деклана. Страх отступил на задний план, и начала нарастать холодная злость на Кассхорна. Если у нее есть хоть какая-то надежда на будущее с Декланом или даже без него, она должна уничтожить Кассхорна и гончих. Это был единственный выход.
Деклан будет рядом, сражаясь до последнего. Она должна была сделать то же самое.
Вместе они вошли в чахлый лес.
* * *
ДВАДЦАТЬ минут спустя Роза лежала рядом с Декланом на краю оврага. Под ними земля резко обрывалась вниз. В центре оврага стояло странное сооружение — запутанная мешанина шестеренок и движущихся частей, как будто огромным часам стало сильно плохо и их вырвало всеми своими внутренностями, прежде чем вывернуться наизнанку. В центре устройства висел продолговатый сгусток бледно-серебристого свечения, похожий на большую сахарную вату, сотканную из люминесцентного тумана.
Вокруг устройства бок о бок лежали гончие, плотно приткнутые друг к другу, как спички в коробке. Роза попыталась сосчитать их. Сто двенадцать. Сто тринадцать. Сто с чем-то… слишком много. Если они заметят нас, нас разорвут на куски.
Магия, поднимающаяся из ущелья, чуть не заставила ее задохнуться. Она заполнила брешь, поползла по земле и вверх по склону, как будто была слишком тяжелой, чтобы рассеяться. Она чувствовала лишь ее следы, но когда они скользнули мимо нее, все ее тело отшатнулось от этого прикосновения. Ей хотелось вскочить на ноги и броситься обратно в лес, прыгнуть в озеро или схватить пригоршню земли и поскрести себя, чтобы соскрести слизистую патину.
Она стиснула зубы и лежала совершенно неподвижно, боясь дышать. Ее мозг нарисовал орду гончих, бегущих вверх по склону ущелья. Она представила, как острые кинжальные зубы вонзаются в Деклана, срывая плоть с его костей. Все, чем они были, все их страхи, тревоги, счастье, все, что делало их людьми, не имело значения. Для гончих они были просто пропитанным магией мясом. Холод окутал ее, сковывая мышцы. Ее сердце бешено стучало.
Рука Деклана легла ей на плечо. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и увидела в его взгляде спокойную, уравновешенную силу. Он не потерял головы. Он не казался испуганным. Она оперлась на его мужество, как на костыль, и выдыхала свою панику маленькими тихими выдохами.
Что-то зашевелилось на дне оврага.
Деклан сосредоточился на этом движении. Его глаза стали ледышками.
Стая гончих расступилась, и поднялась высокая фигура, закутанная в длинный плащ.
Кассхорн.
А вот и он. Наконец они нашли этого сукина сына. Триумф наполнил ее. Думал, что сможет спрятаться, не так ли?
Кассхорн покачнулся, словно в дурмане, но все же выпрямился. Он щелкнул пальцами, и гончие расступились перед ним, расчищая путь. Он медленно потащился к устройству.
Она смотрела ему в спину и желала ему смерти. Если бы они были в пределах досягаемости, она могла бы попробовать поджарить его.
Устройство издало скрежет металла, трущегося о металл. Завертелись шестеренки.
Кассхорн присел на корточки и поднял что-то с земли.
Светящийся конус в центре устройства раскололся. Оттуда выскользнул темный предмет, завернутый в мембрану с толстыми фиолетовыми и желтыми прожилками. Предмет упал на землю с влажным хлюпаньем и заерзал, растягивая мембрану.
Кассхорн подошел к нему и вытащил на свет большой, зловещего вида крюк. Толстая цепь тянулась от крюка, исчезая в мертвом дереве слева.
Существо в мембране пошевелилось. Жестоким ударом Кассхорн вонзил крюк в мембрану и пнул рычаг, торчащий из деревянного блока рядом с ним. Цепь туго натянулась, волоча мембранный мешок по земле, а потом дернула его вверх к дереву, подвесив в трех футах от земли.
Кассхорн разорвал мембрану, сдернул ее и взору предстала полностью сформированная гончая, извивающаяся вниз головой на крюке. Он схватил зверя за голову, и она увидела руку Кассхорна. Его пальцы были очень длинными, и на каждом из них возник двухдюймовый черный коготь. Эти когти впились в шею зверя, но гончая не сопротивлялась.
