Лес вокруг них благоухал. Здесь было царство жизни. Сотни мелких звуков заполняли тишину: птицы препирались, белки сердито верещали на горностаев, которые пытались выкрасть детенышей из их гнезд, барсуки тяжело хрюкали, а осторожный кашляющий лай лисы звучал одновременно близко и в то же время далеко. Мох покрывал стволы, его цветы в форме дамских туфелек почти сияли пастельными красными, желтыми, лавандовыми и пурпурными цветами. Упавшие деревья служили якорями для новой жизни, посылая побеги вверх и давая опору виноградным лозам. Аромат бесчисленных цветов и трав витал в воздухе, смешиваясь с запахами животных. Даже свет, просачивавшийся сквозь навес, был изумрудно-зеленого оттенка.
В этой лесной суматохе они с Декланом были всего лишь двумя маленькими песчинками жизни. В другое время она бы с удовольствием посидела и послушала дыхание леса, но сегодня у нее не было такой возможности.
— Осторожно, — воскликнула Роза, когда Деклан остановился у клочка ярко-розовой травы, пробившейся сквозь ковер сосновой соломы и лиан, ползущих по земле. — Очень ядовитая.
Она потянулась к ближайшей лозе, схватила пригоршню бледно-желтых ягод и протянула ему.
— Фальшивые вишни, — сказала она.
Он сунул ягодку в рот.
— На вкус как настоящие.
Она не могла придраться к тому, как Деклан двигался по лесу… как волк, бесшумно и легко ступая. Его лицо снова замкнулось. Жесткость вокруг его рта вернулась, как и холодный, отстраненный взгляд.
Она настояла на том, чтобы пойти с ним вопреки протестам Элеоноры.
Ее бабушка была вне себя.
— Зачем тебе понадобилось тащить его туда?
— Кто-то же должен. Он не знает леса.
— Пусть этим займутся Том или Джереми.
— Возможно, нам придется бежать оттуда, как летучая мышь из ада, а я бегаю гораздо быстрее Тома или Джереми, а вспыхиваю еще ярче. Кроме того, он мне доверяет. Ему будет комфортно со мной.
Элеонора поджала губы.
— Лучше бы ты этого не делала, у меня только одна внучка.
Глядя на Деклана, Роза почувствовала, что он тоже жалеет, что она пошла.
— Моя помощь так сильно тебя напрягает, да? — наконец спросила она.
— Мне бы не хотелось полагаться на тебя.
— Ты не выкручивал мне руки. Мой дом был захвачен, и моя семья является целью.
— Я это понимаю. — Он покачал головой. — Смысл быть профессиональным солдатом в том, чтобы гражданским не приходилось воевать. Мы делаем то, что делаем, чтобы такие люди, как ты, могли спокойно спать. И вот я здесь, полагаюсь на гражданскую женщину и талант ребенка. Да, это меня беспокоит. Как и должно быть.
— Если я уйду с тобой… — начала она.
Он резко вскинул голову и взглянул на нее.
— Если я уйду тобой, и если мы, в конце концов, решим быть вместе, ты уедешь на какое-нибудь задание, и тогда я останусь дома и буду ходить взад-вперед, и грызть ногти в надежде, что ты вернешься живой и невредимый.
— Это не всегда так драматично, — тихо сказал он.
— Но это часто опасно.
— Да, — признался он.
— Что я должна сделать, чтобы пойти с тобой? — спросила она.
Он смерил ее ледяным взглядом.
— Чтобы зарегистрироваться в качестве одного из моих агентов, тебе придется пройти несколько проверок на безопасность и компетентность. Это плохая идея. Я бы больше беспокоился о тебе, чем о миссии.
Она снова улыбнулась. Он не сказал «нет».
— Думаю, мне просто нужно научиться быть достаточно компетентной, чтобы ты не волновался так сильно. Надеюсь, ты хороший учитель.
— Ты невозможная женщина, — прорычал он.
— Эй, это не я появилась перед твоим домом, требуя, чтобы ты бросил мне вызов. Ты был тем болваном, который выбрал меня, так что вини только себя.
Они остановились одновременно. Они стояли на краю узкого луга. Лес за ним утратил свою яркость. Стволы стояли голые и мрачные, а подлесок сморщился, превратившись в безвольный клубок увядших листьев. Магия исчезла. Лес стоял мертвый и странно сохранившийся, словно мумифицированный. Запах грязной магии, чуждый и острый, запятнал мертвые стволы и пожухлую траву. Если бы у него был цвет, он бы капал с дерева, как пурпурная гнилостная слизь. Свидетельство присутствия гончих.
— То, что они делают, пугает, — сказала Роза.
