– Ладно, дай мне попробовать.
Когда он закончил, я посмотрел на себя в зеркало ванной комнаты. Мои длинные волосы были зачесаны назад, я был одет в свои лучшие черные джинсы, на груди был большой черный крест. А мои зрачки были сужены от вполне рационального страха.
Мы пошли к выходу.
– Не хочешь надеть куртку? – спросил Дамьен. – На улице холодно.
– Нет, я не хочу смазать крест, – сказал я. – Пойдем.
В «Палладиуме» охранник вспомнил нас и неохотно открыл служебный вход. Вскоре меня нашел Джонни.
– Твоя гримерка внизу, – сказал он. – Сейчас покажу тебе.
Он отвел нас в подвал.
Я лишь один раз в жизни был в гримерке. В 1985 году я пошел на концерт Sonic Youth в «CBGB» с Маргарет, своей тогдашней девушкой. Мы напились, тайком пробрались в их гримерку и украли у них пиво. Мы даже думали, не переспать ли прямо на отвратительного вида диване в гримерке, но прежде чем мы успели начать раздеваться, нас заметил тур-менеджер Sonic Youth, наорал на нас и прогнал.
Эта гримерка – моя гримерка! – была маленьким желтым кубиком в подвале с зеркалом и старым кожаным диваном.
– Выходишь в десять вечера, – сказал Джонни. – Сломай ногу[7]!
Мы с Дамьеном сели на кожаный диван. Я встал, посмотрелся в зеркало и сел обратно.
В дверь постучали. То была Оливия – женщина лет тридцати с небольшим, одетая во все черное.
– Привет, Моби, – сказала она своим рубленым британским говором. – У меня плохая новость. Snap! опоздали на самолет, так что сегодня они не выступают.
– Э-э-э… что?
– Snap! сегодня не будет, так что ты сегодня выступаешь один.
Я моргнул.
– И что это значит?
– Ты – единственный, кто сегодня выступает, – терпеливо произнесла она, словно объясняя тупице очевидные вещи.
– А люди денег назад не потребуют?
– Нет, они просто хотят хорошо провести вечер. У нас еще будет сегодня несколько диджеев. Ты выходишь на сцену в одиннадцать. Удачи!
Когда она ушла, мы с Дамьеном переглянулись.
– Ты хедлайнер в «Палладиуме»! – сказал он.
– Никто об этом не знает! – закричал я. – Это будет катастрофа!
– Успокойся, – сказал он. – У тебя отличный сет. Народу понравится.
Я стал расхаживать по комнате. Потом – расхаживать по коридору. Потом я решил поговорить с моим новым другом-любителем аналоговых синтезаторов, Джонни. Я поднялся в диджейскую кабинку. Люди уже начали собираться в зале, и за вертушками сидел Марк Каминс, легендарный диджей, открывший Мадонну.
Джонни увидел меня.
– Эй, я слышал, Snap! отменили концерт. Знаешь Марка?
Марк Каминс повернулся.
– Ты Моби, диджей из «Марса». Рад встрече.
– Я тоже рад, – сказал я, изумленный тем, что он вообще меня знает.
– Хочешь выпить, или, может, травки немножко? – спросил Марк.
– Нет, спасибо, я не пью.
Он посмотрел на меня как на ящера-инопланетянина и отвернулся обратно к пульту.
– Джонни, – сказал я, – может, мне тоже отменить концерт?
Тот чуть не рассмеялся.
– Нет, Моби, – мягко сказал он. – Народ просто хочет оторваться. Поверь мне, все у тебя будет хорошо.
Я выбежал на сцену, к своей аппаратуре. Толпа громко свистела и кричала: «Snap! Snap! Snap!» Кто-то кидал в меня пластиковыми стаканчиками и дольками лаймов.
Я вернулся в гримерку и начал бегать на месте, подпрыгивать, в общем, всячески пытался себя отвлечь и не поддаться панике. Наконец часы показали 10:55. За мной пришла Оливия.
– Так, хорошо, выходи.
Я прошел к входу на сцену и посмотрел на зрителей. «Палладиум» был полон, на стенах светились стробоскопы и цветные фонарики, а Марк Каминс играл Vibrations группы Supernova. А я был готов сдохнуть.
Музыка смолкла, зрители зааплодировали. На сцену вышел ведущий и взял микрофон.
– Леди и джентльмены, – сказал он. – Плохая новость. Snap! опоздали на самолет и сегодня здесь не выступят. – Он перевел дыхание, и толпа ответила недовольным гулом. – Но сейчас вас ждет выступление Моби – он отсюда, из Нью-Йорка. Встречайте Моби!
Я выбежал на сцену, к своей аппаратуре. Толпа громко свистела и кричала: «Snap! Snap! Snap!» Кто-то кидал в меня пластиковыми стаканчиками и дольками лаймов. Я посмотрел на три тысячи человек, освистывавших меня, взял микрофон и сказал: «Я – Моби». А потом нажал «Пуск» на секвенсере.
