Шея его взметнулась вверх, и свет, упавший на гребень, превратил его в корону.
— Дайте мне послужить тем единственным способом, на который я способен. Господи, воззри на дух мой и дух сих моих друзей!
На этот раз девушка уже не сдержала слез.
— Аксор…
— Тихо, вы, восторженные кретины! — скрипнул зубами Таргови. — Чем благородничать, лучше думайте!
Он вскочил и стал ходить между деревьями — не по-человечески, а по-тигрански, изгибаясь между деревьями и вокруг кустов. Правая его рука все поглаживала и поглаживала левую клинком огромного ножа. Он что-то бормотал в такт своим мыслям, и зубы его поблескивали под шевелящимися губами.
— Я привел нас сюда, поскольку не мог полагать, будто мои подвиги на командном пункте останутся незамеченными настолько долго, чтобы нас отправили на материк и мы туда успели добраться. В этом я был прав. Я надеялся, что непривычные к подобным делам захарийцы устроят такой переполох, что мы проберемся обратно и найдем средства к побегу — может быть, угнав экипаж и заставив его владельца быть прикрытием. В конце концов, на том посту организация была из рук вон. Надежда все равно была слабая, а теперь от нее остался пшик. Я думаю, что их… их единство дает им возможность реагировать на непредвиденное удивительно хладнокровно — без неразберихи и противоречий, которые возникают в обычном человечьем стаде, застигнутом врасплох. Вы слышали сообщение. Теперь все аэрокары и лодки будут содержаться группами по три или больше под охраной. Все покидающие остров транспортные средства будут проходить досмотр. Так будет, пока нас не поймают или не убьют.
Сдаться ли нам? Они могут удовлетвориться тем, что пристрелят меня, а ваше заключение вряд ли будет суровым.
— Я слыхала от матери древнее изречение, — сказала Диана. — «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».
— Ох, молодые не понимают, что и вправду могут умереть, — вздохнул Аксор. — Но если у нас есть хоть какая-то возможность, что еще можем мы сделать, оставаясь в здравом уме, как не попробовать ее?
Тигранин все еще продолжал ходить туда-сюда:
— Я думаю, думаю…
И вдруг резко остановился. Загнал нож в дерево, так, что металл запел.
— Джавак! Вижу на горизонте — извилистый путь… Только надо будет быстро — не дать противнику времени сообразить, что у нас хватит дури попробовать.
Южный склон хребта Мениск здесь круто понижался и тут же столь же круто шел вверх. Эта местность была ненаселенной и сильно заросла лесом — вся, кроме каньона реки Аверроэс, прорезавшей себе здесь путь к морю, и склонов гор у вершин. Кукулькан объяснял Диане, что здесь находится заповедник. Расположение космопорта в таком месте восходило к дням смуты, когда он мог стать объектом нападения, как бы ни был мал. Может быть, его изолированность была учтена и в мерсейском заговоре.
Несмотря ни на что, у девушки от открывшегося вида захватило дух. Небо, чистое, если не считать легких золотистых облаков, бледное внизу, к зениту становилось индиговым, но земля еще была в ночных сумерках. С севера и с юга мир отгораживали горы. Лишь в устьях долин сияло солнечное кольцо, отбрасывая лучи, образовывавшие дно янтарного озера. Деревья слегка отсвечивали, но холмы над ними были пурпурно-черными, и сияли вдали ледовые шапки пиков. Холодный воздух овевал лица. Царило спокойствие.
Ощущение чуда пропало, когда Таргови показал вперед.
За последним укрытием, которое предоставлял им лес, лежала открытая стометровая полоса, заросшая сорняками и кустарником. За плетеной изгородью, защищающей космопорт от вторжения животных, лежало железобетонное поле. У Дианы бешено колотилось сердце, но все чувства и реакции противоестественно обострились. Размер поля она оценила как пятьсот метров на триста. На дальнем конце столпились служебные здания и торчала радиомачта. Из нескольких посадочных площадок две были заняты. Один корабль — межпланетный, новый и с лучшими обводами вариант «Лунного кузнечика». Второй — военный, довольно маленький для межзвездного корабля, темные отблески корпуса, орудийная башня и… что за призрак в ее голове затрубил в рог?
