— Ну конечно же! — просиял Хауксберг, стиснув его плечо. — Вы поступили абсолютно правильно. Из абсолютно ложных побуждений, правда, но счастливая судьба устроила так, что вы добились того, к чему я стремился: мира с Мерсейей. Так зачем же мне на вас злиться? Ну а что касается некой леди, — подмигнул он, — то чего не бывает между друзьями. Все забыто.
Флэндри не мог больше притворяться.
— Но никакого мира между нами и Мерсейей нет! — взорвался он.
— Как так? Полно — я знаю, вы многое пережили и все такое, но…
— Милорд, они намеревались уничтожить нас. Как же можно позволить, чтобы такое сошло им с рук?
— Успокойтесь. Я уверен, что такого намерения у них не было. Они держали это оружие про запас, на случай, если мы вынудим их использовать его. Вот и все. Если бы мы выказали искреннее желание сотрудничать с ними, они предупредили бы нас загодя.
— Как вы можете так говорить? — поперхнулся Флэндри. — Разве вы не знаете истории? Не слышали мерсейских речей, не читали их книг, не видели наших мертвых и раненых после встреч с мерсейцами в космосе? Они хотят убрать нас из Вселенной!
— Довольно, мичман, — раздул ноздри Хауксберг. — Не забывайтесь. И увольте меня от вашей пропагандистской отрыжки. Истинная природа прошедшего инцидента потому и засекречена, чтобы такие, как вы, не толковали события вкривь и вкось и не портили будущих отношений между обоими правительствами. Брехдан наглядно доказал, что желает мира, полностью убрав свои войска со Старкада.
— И переложив на нас все дорогостоящие хлопоты по спасению планеты. Еще бы.
— Я уже сказал вам, мичман, — держите себя в руках. Вы слишком молоды, чтобы судить об имперской политике.
Флэндри проглотил горькую пилюлю.
— Виноват, милорд.
Хауксберц с минуту смотрел на него и вдруг улыбнулся:
— Нет. На сей раз я перегнул. Извините меня. На самом деле я не такой уж вредный. Да и вы ничего дурного не хотели сказать. Когда-нибудь вы будете судить более здраво. Давайте на этом пожмем друг другу руки.
Флэндри согласился — что ему оставалось? Хауксберг снова подмигнул:
— Дальше я, пожалуй, пойду один. Если хотите попрощаться с донной д’Ио, она в гостевых апартаментах.
Флэндри устремился прочь большими шагами.
Когда он дошел до штаба и преодолел волокиту с получением пропуска, гнев его остыл, оставив после себя пустоту.
Он вошел в гостиную и остановился. Зачем идти дальше? Зачем вообще все?
Перси бросилась к нему — в золотом платье и с бриллиантами в волосах.
— О, Ники, Ники! — Она прижалась головой к его груди и разрыдалась.
Он стал машинально утешать ее. Они не часто бывали вместе с тех пор, как он вернулся с бродячей планеты. Он был слишком занят, выполняя поручения Райднура в Уянке. Так занят, что почти возмущался, когда приходилось наведываться в Хайпорт. Перси храбрая и умная, с ней хорошо, и дважды она спасала его от катастрофы, но ей не довелось переживать конец своего мира. И потом, у него с ней разные миры — жить в одном им не дано.
Они сели рядом на диване. Он обнимал ее за талию, держа в другой руке сигарету. Перси опустила глаза.
— Я увижу тебя на Терре? — печально спросила она.
— Не знаю! Боюсь, что некоторое время нет. На меня пришел официальный приказ, я направляюсь на учебу в разведакадемию, и командор Абрамс предупредил, что там новичкам спуску не дают.
— А ты не мог бы перевестись обратно? Я наверняка нашла бы тебе место…
— Славное, уютное местечко в конторе с нормированным днем? Нет уж, спасибо, — на содержание идти не собираюсь.
Она застыла, точно он ее ударил.
— Извини, — промямлил он. — Я не хотел. Просто… ну., для той работы я подхожу, и в ней есть какой-то смысл. Если я от нее откажусь, зачем тогда жить?
— Я могла бы тебе ответить, — тихо сказала она, — но ты, думаю, не поймешь.
«Ну и какого дьявола на это скажешь», — подумал он. Она тронула губами его щеку.
— Что ж, счастливо. Лети.
— А ты… тебе не грозят неприятности, Перси?
— Нет-нет. Марк исключительно цивилизованный человек. Может, мы с ним даже и на Терре не расстанемся еще какое-то время. А нет — так нет. Несмотря на всю цензуру, слухи о моих похождениях все равно просочатся. Я стану прямо-таки сенсацией, и спрос на меня возрастет. Не беспокойся обо мне. Танцовщицы умеют падать на ноги.
