А нужно ли было это делать? Флэндри, не давая совести поднять голову, утопил ее в полноте мгновения.
Они лежали бок о бок, наслаждаясь старинной музыкой, когда дверь, опознав лорда Хауксберга, впустила его.
— Перси? Послушай, где… Государь император!
Он так и застыл на пороге спальни. Перси, подавив крик, шарила в поисках халата. Флэндри вскочил на ноги. Но ведь еще темно! Что случилось?
Виконт выглядел совсем иначе в зеленом охотничьем костюме и с бластером на ремне. Его лицо потемнело от солнца и ветра. На миг это лицо обмякло от удивления, но тут же затвердело. Глаза вспыхнули, как голубые звезды. Рука стиснула рукоятку пистолета.
— Так-так, — сказал он.
— Марк, — протянула руки Перси. Он не смотрел на нее.
— Значит, это вы — причина ее недомогания, — обратился он к Флэндри.
Ну, началось. С опережением графика, но лифт так или иначе пошел. Флэндри чувствовал, как тяжело бьется кровь и пот стекает по ребрам; но хуже страха была мысль о том, каким смешным он, должно быть, кажется. Он заставил себя ухмыльнуться.
— Нет, милорд. Вы.
— То есть как?
— Вы не слишком-то проявили себя как мужчина. — Живот у Флэндри напрягся от близости пистолета. Странным сопровождением служила льющаяся мелодия Моцарта.
Бластер остался в кобуре. Хауксберг только перевел дух.
— И давно вы так?
— Это моя вина, Марк, — крикнула Перси. — Только моя. — Слезы текли у нее по щекам.
— Ну уж нет, милая, — сказал Флэндри. — Это полностью моя идея. Должен сказать, милорд, что некрасиво являться вот так, без предупреждения. Итак, что же дальше?
— Дальше я арестую тебя по праву дворянина, щенок. Одевайся, ступай к себе и сиди там.
Флэндри взялся за одежду. Все, казалось бы, прошло гладко — лучше, чем он ожидал. Слишком уж гладко. В голосе Хауксберга не было ярости — лорд говорил почти рассеянно. Перси ухватилась за него.
— Говорю тебе, Марк, виновата одна я, — рыдала она. — Оставь его. Со мной делай что хочешь, только его не трогай!
Хауксберг оттолкнул ее, рявкнув:
— Прекрати верещать. Думаешь, меня сильно занимают твои шалости, когда такое творится?
— А что случилось? — насторожился Флэндри.
Хауксберг молча смерил его взглядом и ответил только через минуту:
— Хотел бы я знать, так ли уж вам ни о чем не известно. Очень хотел бы.
— Милорд, мне ничего не известно! — У Флэндри помутилось в голове. Значит, что-то действительно пошло не так, как надо.
— Когда сообщение о случившемся пришло в Дхангодхан, мы все, естественно, тут же вернулись в город, — сказал Хауксберг. — Сейчас, по моему указанию, должны арестовать Абрамса. Ну а вы — какое участие во всем этом принимали вы?
«Надо уходить. Надо, чтобы агент Абрамса сумел со мной встретиться».
— Я ничего не знаю, милорд. Разрешите уйти к себе.
— Стойте!
Перси сидела на постели, укрыв лицо в ладонях, и рыдала — негромко.
— Стойте, где стоите. Ни шагу, ясно? — Хауксберг достал пистолет и, не сводя с Флэндри глаз, сделал круг по комнате к видеофону. — Ага. Отключен? — Он привел аппарат в действие. — Лорда Оливейру.
Стояла густая тишина, пока включались многочисленные сканнеры системы. Наконец экран замигал, и появился посол.
— Хауксберг! Какого черта?
— Только что вернулся, — сказал виконт. — Нас известили о попытке проникнуть в архив премьера Брехдана. Попытка, возможно, удалась — и агент ушел. Премьер обвинил меня в соучастии. Естественно, с его стороны. Кто-то хочет сорвать мою миссию.
— Не обязательно, — опомнившись, сказал Оливейра. — Терра — не единственная соперница Мерсейи.
— Я так ему и ответил. Приготовьтесь поступить так же, когда получите официальную ноту. Однако нам следует проявить и добрую волю. Я отрядил мерсейцев арестовать командора Абрамса. Его доставят сюда. Поместите его под стражу.
— Лорд Хауксберг! Он имперский офицер и аккредитован при дипломатическом корпусе.
— Его задерживаем мы, терране. На основе полномочий, данных мне его величеством, я принимаю руководство на себя. И не советую обсуждать моих действий, если не хотите лишиться своего поста.
Оливейра побелел, однако поклонился.
— Очень хорошо, милорд. Попрошу, чтобы приказ был вручен мне в записи.
