И менее, чем за час тысячами саперов все лиственницы были опоясаны на площади длиной в несколько километров и шириной в сорок метров.
Хренов с военинженером сидели на поваленном сухостое, и Хренов принимал по радио доклады командиров подразделений о завершении работы и выходе на указанные позиции.
— Ну, пойдем, Петрович, посмотрим, как тайга нам кланяться будет, — предложил Аркадий Федорович.
Пройдя несколько шагов, он остановился:
— Отсюда видно будет, — и протянул военинженеру радиовзрыватель. — Нажми кнопку, Петрович. Введи в действие свой план. Только вот возьми ватку, уши заткни.
Военинженер нажал известную ему кнопку, и в сотне метров от него прокатился по тайге оглушительный, словно с неба упавший гром, и молния сверкнула по низам деревьев из конца в конец видимой части леса. Казалось, сама земля разверзлась, как при землетрясении. Тысячи деревьев в земном поклоне повалились наземь. Это было потрясшее Званцева зрелище, когда от нажатия им кнопки, проснулись адские силы разрушения, направленные однако умелой подготовкой на создание преграды наступающему огню. В одно мгновение, как по волшебству, в густой тайге пролегла сорокаметровая просека.
Обнажилась ровная зеленая стена леса.
К Хренову подходили командиры саперных подразделений с рапортом о выполнении задачи и отводе людского состава на безопасное расстояние.
— Объявляю благодарность и приказываю готовиться к маршу до ближнего аэродрома. Километров 40 будет. Обходитесь пока сухим пайком. Следующая встреча не с лесным огнем, а с Квантунской армией. Нынешнюю операцию считать учением. Выполняйте.
От словно обрезанной таежной стены несло гарью, а скоро потянуло дымом. Одновременно на просеку выскочили три прыгающих зайца, а следом— лиса. Она не гналась за ними, а, как и они, в животном страхе спасалась от огня. На просеку выбежала красавица — ланка, кокетливо украшенная изящными рогами. В прекрасных глазах ее светился ужас, а рядом с ней, как собаки с поджатыми хвостами, бежали волки, не собираясь нападать на нее. Всех их объединяло общее стремление спастись от грозного огня в тайге.
Через просеку галопом, неуклюже вскидывая зад, проскакал медведь. Потом с крайних деревьев серыми молниями на легшие стволы спрыгивали белки, метнувшись к стоящим в нетронутом лесу людям, и пушистыми комочками, будто подкинутые трамплином, взлетали на высокие лиственницы, по другую сторону спасительной просеки…
Звери не понимали, что за просекой они в безопасности, но гонимые чувством самосохранения, знали это.
— Только страх объединяет живые существа. Вражду заставляет забыть, — произнес Хренов. — У людей разум такой страх заменить бы должен. Ан нет. Иными расчетами руководствуемся.
Хренов с военинженером дождались, когда лесной пожар добрался до новой просеки, и граничащая с ней стена живых деревьев стала огненной. Она казалась краем улицы объятых пламенем домов. Раскаленные головешки ракетами взвивались вверх, описывая в воздухе дымные дуги. Сорванные ветром горящие ветви с треском летели через просеку, словно посланные поджечь лес дальше, но, не долетев до цели, падали на поваленные взрывом стволы, а те не загорались.
С сожалением смотрели люди на превращенных в горящие факелы лесных великанов.
— Вот вам ваш Пылающий остров, — сказал Хренов.
Через новую просеку огонь перебраться не смог.
Конечно, все это произошло в воображении Званцева, и специально для “Уральского следопыта” он написал рассказ обо всем, что представил себе, правда, несколько не так.
Уже в Москве Званцев дал согласие на бесплатный перевод рассказа на якутский язык.
Но никто из лесоводов и лесной противопожарной службы не применил предложенный фантастом способы борьбы с лесными пожарами, и они продолжали наносить стране огромные потери, бушуя в тайге от Урала до Тихого океана, а также в европейской части страны, даже под Москвой.
Знаменательно, что в очередном издании “Пылающего острова”, где Званцев упомянул гарь, ощущаемую в городских домах, и под Москвой, когда нельзя было открыть форточек, заведующая редакцией фантастической и научно-популярной литературы “Детгиза” Максимова потребовала убрать эти строки, потому что “никакого пожара не было и детям незачем об этом говорить”.
