Майор Барбара - страница 38
Андершафт. Вы поднимете на ноги все убежище.
Казенс. О, там привыкли к неожиданным вспышкам экстаза. Но если барабан вас беспокоит... (Сует в карман палочки, снимает барабан и ставит его на землю против ворот.)
Андершафт. Благодарю вас.
Казенс. Вы помните, что говорит Еврипид о деньгах и порохе?
Андершафт. Нет.
Казенс(декламирует).
Пусть тот или иной Соседа превзойдет оружьем и казной, И пусть мильоны душ людских томит броженье Бесчисленных надежд, которые им лгут И множат в них тоску, до срока отмирая, — Кто понял, как сладка простая жизнь земная, Тот — в днях, которые бегут, Отраду обретя, — уж тут Стал небожителем, не ведающим тленья.
Перевод мой, как вы его находите?
Андершафт. Я нахожу, мой друг, что если вы желаете узнать в жизни счастье, то должны сначала получить достаточно денег, чтобы не нуждаться, и достаточно власти, чтобы быть самому себе господином.
Казенс. Звучит дьявольски неутешительно. (Декламирует.)
Ужель кому-нибудь не ясно, что вселенной Предвечный правит дух, что в мире неизменно Царит его закон и что предела нет Его могуществу? Людская мудрость — бред, Когда она молчит о воле Провиденья. Что может быть добрей, чем божья благодать? Мы, смерти не страшась, должны спокойно ждать, Что принесет нам Рок, и к Барбаре питать Всегда в душе своей любовь и восхищенье.
Андершафт. Вот как! У Еврипида упоминается Барбара?
Казенс. Вольный перевод. Там стоит — «красота».
Андершафт. Нельзя ли мне узнать, как отцу Барбары, на какие средства вы собираетесь вечно любить ее?
Казенс. Так как вы отец Барбары, то это скорее ваше дело, а не мое. Я могу прокормить ее преподаванием греческого, вот, пожалуй, и все.
Андершафт. И вы считаете, что она делает выгодную партию?
Казенс(вежливо, но упрямо). Мистер Андершафт, я во многих отношениях человек слабый, робкий, пассивный, и здоровье у меня неважное. Но если я чего-нибудь хочу, то добиваюсь этого рано или поздно. Так и с Барбарой. Брак мне вовсе не по вкусу, я его просто боюсь, к тому же я не знаю, зачем мне Барбара и для чего я ей? Но у меня такое чувство, что жениться на ней должен я, и никто другой. Пожалуйста, считайте дело решенным. Я не хочу навязывать вам свою волю, но к чему отнимать у вас время и спорить о том, что неизбежно?
Андершафт. Это значит, что вас ничто не остановит, даже превращение Армии спасения в культ Диониса?
Казенс. Дело Армии спасения — спасать, а не препираться из-за имени того, кто нашел верный путь. Дионис или другой — не все ли равно?
Андершафт(вставая и подходя к нему). Профессор Казенс, мне по сердцу такие молодые люди, как вы.
Казенс. Мистер Андершафт, насколько я понимаю, вы продувной старый плут, но вы импонируете моему чувству сарказма.
Андершафт молча протягивает ему руку. Они обмениваются рукопожатием.
Андершафт (настраиваясь на серьезный лад). А теперь к делу.
Казенс. Простите. Мы говорили о религии. Зачем переходить к такому неинтересному и маловажному предмету, как дело?
Андершафт. Религия и есть наше дело в данную минуту, потому что без религии нам с вами не добиться Барбары.
Казенс. И вы тоже влюбились в Барбару?
Андершафт. Да, отеческой любовью.
Казенс. Отеческая любовь к взрослой дочери — опаснейшее из увлечений. Приношу извинения в том, что осмелился поставить свою вялую, робкую, пугливую привязанность рядом с вашей.
Андершафт. Ближе к делу. Нам нужно завоевать Барбару, а мы с вами не методисты.
Казенс. Не беда. Сила, при помощи которой Барбара правит здесь, та сила, которая правит самой Барбарой, — не кальвинизм, не пресвитерианство, не методизм...
Андершафт. И даже не язычество древних греков?
Казенс. Согласен. Барбара верит на свой лад, вполне оригинально.
Андершафт(торжествующе). Ага! Недаром она Барбара Андершафт. Вдохновение она черпает в себе самой.
Казенс. А как, вы думаете, оно туда попало?
Андершафт(увлекаясь все больше). Наследие Андершафтов. Я передал свой факел дочери. Она будет проповедовать мое евангелие и обращать в мою веру...
Казенс. Как? Деньги и порох?
Андершафт. Да, деньги и порох. Свобода и власть. Власть над жизнью и власть над смертью.
