Наконец наступил день долгожданной презентации, и Маруся, замирая от волнения, переступила порог крестниковского дома.
— Ты-то что так переживаешь? — засмеялась Наташа. — Это наша с Кузьмой прерогатива — а вдруг тебе не понравится?
— А как же не переживать? — удивилась Маруся. — Моих портретов пока еще никто не рисовал…
В комнате на двух мольбертах стояли закрытые тканью картины: большая — Кузьмы Кузьмича и поменьше — Наташина. Но увидела их Маруся только к вечеру, когда ушло солнце и Крестниковский включил подсветку, озарившую картины мягким сиянием.
Она наблюдала, как он идет к своему мольберту, как аккуратно снимает ткань, и взглянула на полотно.
Из сверкающего зимнего дня, из алмазного снежного кружева на нее смотрела сказочная царевна. Она была еще нежно-румяна и даже, кажется, улыбалась, а значит, жила пока призрачная надежда отогреть ее, уберечь от безжалостной зимней стужи, но глаза светились печалью — знала царевна, что рассмешить ее некому…
Потрясенная Маруся растерянно молчала. Конечно, это ее портрет, никаких сомнений. Правда, чрезмерно приукрашенный. Никогда она не была столь ослепительно хороша. Это только художник сквозь заурядные черты мог разглядеть такой пленительный образ. Волшебная сила искусства: прикосновение кисти — и Золушка превращается в принцессу. В царевну Несмеяну…
— Что, Маша, не нравится?
— Она прекрасна, — сказала Маруся.
И Крестниковские отметили это отстраненное «она».
— Только очень несчастная. Неужели это вы во мне увидели такую… безысходность?
— Человек многогранен. В нем чего только не намешано… — туманно ответил Кузьма Кузьмич и кивнул жене.
Подмигнув Марусе, та направилась к своему мольберту и, оглянувшись через плечо, спросила:
— А знаешь, как называется моя картина? «Воспоминания о будущем»…
— Был такой фильм, — вспомнила Маша. — Очень интересный.
— Вот-вот…
Ткань, закрывавшая полотно, упала, и Маруся тихо ахнула.
Она сразу узнала это лесное заросшее озерцо. Все здесь было пронизано светом, все пело, дышало и ласкало взор: смолистые, нагретые солнцем сосны, желтые чашечки кувшинок в тени нависшей над водой буйной растительности, белые барашки облаков и небо, отраженное прохладной синью в спокойной глади озерца, так похожего на колокольчиковый дивный островок в черном окрестном лесу. И будто бы даже плыл над ним тихий лазоревый звон…
А в манящую чистую воду входила обнаженная женщина — она, Маруся. И будто кто-то окликнул ее — тот, который только что ласкал, держал в своих объятиях, — и она оглянулась на этот зов, счастливая и немного смущенная…
Маруся все смотрела и смотрела, не в силах отвести глаз и прогнать неизбежные ассоциации, и в лице ее, словно в зеркале, отразилось то же самое выражение — счастья и немного смущения.
— Я знаю это озеро, — наконец заговорила она. — Случайно вышла на него, когда мы с Юркой заблудились в Большом лесу. Я рассказывала…
И посмотрела внимательно: уж не ведают ли они подробностей ее летнего приключения? Уж не Митя ли поделился впечатлениями? Нет, не может быть…
— Здесь много таких озер, — сказал Кузьма Кузьмич. — А за Куницином вообще потрясающее — огромное, и дорога к нему проложена. Старики говорят, там раньше церковь стояла — и вдруг ушла под землю, а на ее месте озеро образовалось с целебной, между прочим, водой. Вот где надо строить дом престарелых! Мы как-нибудь съездим туда, посмотрим. А пока у нас дела поважнее. Через две недели приедет Горюнов. Думаю, появится в Меховицах. Надо показать работу, конкретный результат.
— Разве нам нечего показать? Ремонт почти закончен…
— Ну, Наташа! Кого впечатлит отремонтированное помещение? А вот если мы успеем оборудовать музей — повесить картины, выставить экспонаты — вот это будет праздник.
— Да там грязи, как в авгиевых конюшнях!
— А кто обещал, что будет легко? Вот если бы вы, милая барышня, — повернулся он к Маше, — привели нам в помощники своих питомцев, мы бы точно управились.
— Если только со старшеклассниками договориться…
— Попробуете?
— Попробую обязательно. А за учителей просто ручаюсь, — заверила Маруся.
— А еще мне удалось раздобыть конфиденциальную информацию: именно в это время, двадцать второго апреля, день рождения Горюнова.
