– Бери, бери.
– Нет! Это буду не я… – Арчинетег махнул рукой зевакам. – Эй! Эй, кто-нибудь! Подойдите сюда!
Зрители переглянулись.
– Помощь нужна! Я заплачу!
Никто не двигался.
– Пять монет дам!.. Десять монет!
Толстяк в пёстром халате выдвинулся вперед, крикнул:
– А что делать-то?
– Подержать просто!
– Что подержать?
– Да так! Пустяковину! На минуту!
– Деньги сразу! – крикнул толстяк.
– Конечно! – Арчинетег достал массивный кошель, развязал его.
– Иду…
Арчинетег взял камень из рук Малыша и, когда толстяк приблизился, протянул ему:
– Бери.
Толстяк, пока еще ни о чем не догадываясь, подчинился.
– А деньги? – спросил он.
– Вот твои деньги, – Арчинетег сунул ему в карман десять монет.
– Что я должен делать?
– Когда я крикну, подними камень повыше, – сказал Малыш.
– Повыше необязательно, – усмехнувшись, сказал Арчинетег.
– Вы будете стрелять? – румянец на обвисших щеках заметно побледнел.
– Не волнуйся. Тебя я не задену.
– Нет, так не пойдет! – Толстяк попятился и уперся в стену. Забирайте свои деньги!
– Торг закончен, – Арчинетег взялся за рукоять меча, надвинулся на перепуганного торговца. – Сделка завершена. Расторгнуть ее может лишь смерть.
– Нет! Я думал, что надо просто что-то подержать.
– Так и есть, – Арчинетег усмехнулся одними губами. Холодные глаза его смотрели сквозь толстяка. – Ты все правильно понял.
– Просто подними камень, – спокойно сказал Малыш. – И держи его ровно. Чем крепче и ровнее будешь его держать, тем вернее я попаду.
– Но…
– Никаких «но»! – холодно сказал Арчинетег, лязгнув клинком о ножны. – Я буду стоять рядом с тобой. И даже не думай сбежать!
– Все будет в полном порядке, – заверил Малыш и пошел назад, к своему оставленному оружию, к кучке притихших зрителей.
– Не сомневаюсь, – сказал Арчинетег ему в спину.
Буйвол со своим безымянным работодателем вышли на площадку, заваленную тканями.
– Так вот он где, – облегченно выдохнул воин, увидев безоружного Малыша, неспешно возвращающегося к группе зевак. – Я уж думал, мы его не найдем в этой сутолоке.
Хорошо одетый спутник Буйвола, бегло осмотревшись, спросил:
– И что он собирается делать?
– Если не ошибаюсь, хочет попасть в камень.
– В какой камень?
– Там. На краю возле стены. Два человека, видишь?
– И кто это?
– Не знаю. Видимо, те, с кем поспорил Малыш.
– Камень там? Но это слишком далеко. На такой дистанции не попадешь и в человека.
– Малыш знает, что делает, – Буйвол почесал переносицу. – Хотя, надо признать, раньше он стрелял на гораздо меньшее расстояние… Хотя… Может я чего-то недопонимаю?..
Малыш взял стрелу. Пропустил ее сквозь кулак. Разгладил оперение. Потом поднял лук. Прищурясь, долго всматривался в пыльный воздух. Наконец, крикнул:
– Поднимай!
Возле далекой стены толстяк, помешкав, оглянувшись на застывшего неподалеку Арчинетега, неуверенно поднял над головой правую руку. Камень он держал двумя пальцами. Малыш это ясно видел – зрение у него было великолепное.
Рука дрожала.
– Держи крепче! – крикнул лучник, и толстяк левой рукой схватился за запястье правой.
– Вот так! – подбодрил его Малыш. – Все будет в порядке!
Но он не был уверен, что все будет в порядке. Слишком уж большая дистанция – не сто шагов, а все сто пятьдесят. Может еще больше.
Но отступать поздно…
Малыш несколько раз глубоко вдохнул. Мысленно представил линию полета стрелы, отметил десяток точек, через которые она должна пройти перед тем, как попасть в камень…
Или не попасть…
– Самое время молиться богам, – прошептал кто-то из зрителей. На него цыкнули.
Малыш уже ничего не слышал.
Он чуть натянул тетиву, поднял лук в позицию для выстрела. Сверившись с воображаемой траекторией, взял нужный угол.
Долго целится нельзя. У человека, держащего камень, устанут руки. Задрожат еще сильней. Пойдут вниз.
Самое главное, чтобы он не дернулся в момент выстрела.
– Закрой глаза! – крикнул Малыш.
Слишком далеко…
Он медленно стал натягивать тетиву.
Малыш явственно видел точки, через которые пройдет стрела. Они были похожи на крохотных мерцающих светлячков.
Он видел камень так четко, словно тот был перед самыми глазами.
Он видел пылинки, танцующие в воздухе…
Тетива вырвалась из пальцев, беззвучной молнией скользнула стрела, и он испугался, что все это произошло как бы помимо его воли. И в то же мгновение понял, что выиграл спор.
