– Нет!
– А здесь бриллиант, которому нет цены! – Арчинетег бросил кошелек под ноги Малышу, торопливо снял с шеи кожаный мешочек на шнурке. – Только посмотрите! – Он суетливо вытряхнул драгоценный камень. – Посмотрите! Это семейная реликвия!
Огромный алмаз, размером с кулак ребенка, сверкнул на солнце скругленными гранями.
Снова Буйвол пихнул Малыша. На этот раз гораздо сильнее.
– Это все, что у меня есть! Берите!
Малыш раздумывал.
– Я не люблю разряженных зазнаек, подобных тебе, – сказал он. – Вы кичитесь происхождением, потому что больше гордиться вам нечем. В битвах вы всегда в задних рядах, за спинами таких как я. Таких как мой друг… Да, я – сын ткача. Он – сын лесоруба. Но нам надоело, что нами помыкают подобные тебе. Поэтому теперь мы свободные люди. Сильные люди. Способные загнать высокородного бездельника голышом на виселицу и заставить кричать петухом… – Малыш помолчал. Буйвол смотрел на товарища, несколько удивленный такой пространной речью. Арчинетег, опустив голову, слушал. На каменных скулах его перекатывались желваки.
– Но я удовлетворен, – сказал Малыш. – Думаю, ты запомнишь этот день на всю жизнь. – Малыш отбросил сломанную стрелу. Не глядя, передал выигранные шестьдесят монет и черный камень Буйволу. Шагнул к Арчинетегу, вынул бриллиант из его побелевших пальцев. Отступил, не спуская глаз с высокородного воина, наклонился, поднял с земли кошель. Отдал товарищу. Буйвол, действуя одной левой рукой, не спуская глаз с Арчинетега, сложил все в сумку. Правую руку он держал у бедра, готовый в любое мгновение выхватить меч.
– А теперь иди, – сказал Малыш опозоренному воину. – Надеюсь, мы больше не встретимся.
Арчинетег медлил. Буйвол, догадываясь, о чем думает сейчас боец, демонстративно вытащил меч из ножен. Словно невзначай клинком отразил солнечный луч прямо противнику в глаза.
– Ладно… – Арчинетег скрипнул зубами, отступил на шаг. – Ладно… Ваша взяла… – развернувшись, он пошел прочь. Он шагал, все ускоряясь, и, уже почти сорвавшись на бег, обернулся, крикнул что-то на ходу, сделал угрожающий жест. Потом боком протиснулся в щель меж ларьков и растворился в тени…
– Согласись, я тоже неплохо подзаработал, – Малыш усмехнулся, повернулся к Буйволу.
– Повезло.
– А вы умеете находить врагов, – сказал Малышу таинственный незнакомец, спутник Буйвола.
– Друзей у нас тоже хватает, – заметил лучник.
– А он тебя узнал, – сказал Буйвол, повернувшись к безымянному работодателю. – Так кто же ты?
– Человек, которого знают многие, – загадочно ответил тот.
– Как тебя зовут?
– А разве это важно?
– Может быть.
– Ты все узнаешь, когда доставишь письмо.
– Письмо? – спросил Малыш. – Это и есть работа для двух воинов?
– Да. Опасная работа.
– Что ж… За другую мы не беремся.
– Это я уже понял…
Они договорились встретиться утром следующего дня.
– На рассвете за городом я отдам вам письмо, – сказал человек, не называющий своего имени.
До утра была куча времени.
– Почему не сейчас? – спросил Буйвол и не получил ответа.
Потом они разошлись и сразу же потерялись в кипящей толчее базара.
В небольшой забегаловке было полно народу. Друзья, стоя в углу недалеко от двери, потягивали густое темное пиво и терпеливо ждали, пока освободится место.
– Ничего бесценного не бывает, – задумчиво сказал Буйвол. – Каждая вещь имеет цену.
– О чем ты? – не понял Малыш.
– Об алмазе. Надо найти оценщика.
– Мы воины, а не торговцы, – напомнил Малыш.
– А я не собираюсь ничего продавать. Просто хочу точно знать, сколько денег мы получили…
Несмотря на распахнутую дверь и открытые окна в тесном помещении было душно. Тяжелый воздух, насыщенный парами пива и пота, дурманил не хуже алкоголя. От мельтешения человеческих фигур кружилась голова.
– Как думаешь, что это за письмо? – спросил Малыш.
– Не знаю. Какая разница? – Буйвол почесал переносицу.
Люди за столами никуда не торопились. Они ели и пили, распевали песни, обнимались, ругались, дрались, мирились. Они существовали в своем мирке, не замечая тех, кто стоял на ногах. Тех, кто был выше их.
– Только время здесь теряем, – сказал Малыш, допив пиво.
– Перекусить бы не мешало, – Буйвол сделал последний глоток, рыгнул в кулак и поставил кружку на угол заваленного грязной посудой стола.
