Когда крылья перестали хлестать спину, а когти рвать одежду, Малыш выглянул из-за сундуков. Одновременно и Буйвол открыл лицо.
Кроме них и птиц в доме никого не было.
– Это всё ведьма, – с ненавистью сказал Теолот. Он смотрел на черные дыры окон, из которых еще вырывались птицы, и боролся с искушением пустить в дом стрелу. – Ведьма!
Ромистан стонал, пряча в ладонях изуродованное лицо.
– Теперь у тебя будет настоящее мужское прозвище, – холодно ухмыльнувшись, сказал парню Толстый Миатас. – С этого дня тебя будут звать Одноглазым.
– Он не слышит тебя, – сказал Крост Медвежатник. – Сейчас он видит только свое уродство.
– Но почему птицы? Почему? – недоумевал Виртис Безродный, приложив лезвие ножа к сизой шишке на лбу. – Почему не звери: волки, медведи, росомахи?
– Ты словно жалеешь об этом, – хмыкнул Крост.
– Просто пытаюсь понять.
– Видимо, потому, что ты подстрелил её филина, – предположил Миатас. – Наверняка поэтому.
– Счастье, что у нее не оказалось сторожевого волка, – усмехнулся Миатас.
Охотники отступили, но не думали отступаться. Оставив немого Туаеса с тремя взведенными арбалетами сторожить южные окна, они собрались, чтобы обсудить, что делать дальше. Они были немного растеряны, обескуражены, встретив отпор. Они были готовы к схватке. Но не к такой.
– А что если в следующий раз это будут звери? – Виртис ощупывал ушибленный лоб. – Или что-то еще более страшное…
Они не знали, не догадывались, что ведьма сейчас во тьме истекает кровью.
– Следующего раза не будет, – жестко сказал Теолот, и все посмотрели на него.
– Мы отходим? – недоверчиво спросил Виртис.
Теолот презрительно глянул на него:
– Нет… Конечно же нет!
– И что же ты предлагаешь? – спросил Крост.
– Огонь. Мы пустим на них огонь.
Еще бились под потолком несколько ослепших пичуг, кричали, словно стонали.
– Может, она улетела? – предположил Малыш, издалека осторожно заглядывая в окно.
– Она не может летать, – сказал Буйвол, прикрывая дверь.
– И куда же она делась?
– Не знаю.
Ударила под потолок арбалетная стрела, выбила острую щепку, отскочила рикошетом, потерялась среди мертвых птиц на полу.
– Сторожат, – сказал Малыш. – Не уходят.
– Сколько их, не разобрал?
– Четверо, не меньше. Двое стерегли окна, еще как минимум двое ворвались в дом. Это я успел увидеть.
– Нет, их больше. Двое вломились в комнату, но за ними был еще кто-то.
– Насколько больше?
– Не знаю.
– Плохо.
– Что будем делать?
– Искать ведьму.
– Где?
– Не знаю.
– Плохо…
Буйвол с кухни принес длинное полено, заложил его за дверную скобу, вбил кулаком покрепче, заклинил. Попробовал, надежно ли держится, покачал головой – запор никудышный, дернет кто посильней, полено вывалится.
Малыш следил за всем окнами сразу. Близко к ним не подходил, чтобы не подставляться под выстрел. Враг тоже не показывался. Лишь несколько раз вылетали из-за деревьев железные стрелы, а откуда именно – не углядишь.
– Она улетела, – уверенно сказал Малыш.
– Ведьмы не летают.
– А эта летает. Жаль, не взяла нас.
Буйвол вдруг нахмурился, встревоженно закрутил головой, раздувая ноздри, принюхиваясь к чему-то.
– Чуешь?
– Что? – привычно хмыкнул Малыш. – Каша подгорела?
– Оставь свои дурацкие шутки! Дым!
Теперь и Малыш нахмурился:
– Точно? Проклятье! – он, рискуя, выглянул на улицу. – Ничего не вижу!
– Подпалили со двора! Наверняка!
Железная стрела в палец толщиной ударила в бревна возле окна, едва ли не на половину ушла в дерево. Но Малыш уже спрятался. Пригнувшись, переметнулся к окошку, что выходило на другую сторону.
– Здесь тоже ничего! – и вдруг краем глаза заметил искры, летящие по ветру. Крикнул, отпрыгивая назад: – Горим!
Из-за двери просочился в комнату легкий дымок, завился сизыми локонами. Буйвол слышал, как потрескивает, занимаясь, сухое дерево. Задняя часть дома, видимо, уже вовсю полыхала. Что там держала ведьма в сарае? Наверняка, сено и дрова!
Что-то глухо треснуло, рухнуло с грохотом. Стропила?
– Что теперь? – Малыш подскочил к напарнику.
– Будем ждать, – Буйвол смотрел, как течет из-под двери дым, расползается покрывалом над полом.
– Чего? Пока как следует пропечемся?
– Они стерегут все выходы. Но дым нас скроет.
