Кои запутаны двойственностью /77/.
Некоторые ранние тибетские учителя полагали, что внутренняя реальность есть пустота абсолютного ничто, определяемая с помощью логики Мадхьямаки в ходе изучение "себя" и психофизических агрегатов. И это тоже неверно. 1Калачакра 0помещает это предположение ближе к нигилизму. Его, следовательно, нельзя принимать за идентичное пустоте высшей формы /78/.
Некоторые [учителя] предлагают сперва устанавливать жесткое видение, свободное от всяких крайних теорий, при помощи авторитетных источников, логического вывода, или практического наставления, и тогда приводить ум в неразличающее осознавание. Такова природа видения и медитации. И когда ум находится в спокойном равновесии, возникает союз осознования и пустоты, - яркий, прозрачный и безупречный. Это - непонятийное осознавание внутренней реальности.
Некоторые другие заявляют, что вышеупомянутые ученые, критиковавшие созерцательный подход Хвашанга, тем не менее сами практикуют подобное созерцание. Однако мне кажется, что их позиция относительно видения реальности и метода достижения успокоения согласуется с трактатами буддийских ученых и святых. И вместе с тем сами эти критики отождествляют блаженное переживание, получаемое через контроль совокупности нейропсихической системы /79/ и творящих элементов, с непонятийным осознаванием. Не следует его путать с действительным непонятийным осознаванием. И не важно насколько хорошо осознавание, когда оно пропитано влагой чувств и переживаний, оно не более, как видимость, происходящая или из субъективного или объективного измерения.
Между тем некоторые крупные ученые - опровергая все остальные видения внутренней реальности - в то же время довольствовались отсутствием какой-либо собственной формулировки. Такая позиция не только лицемерна, но является неприятием классических трактатов Мадхьямаки, коим они якобы следуют. Это - уловка, имеющая целью подменить несомненное осознавание "этовости (thatness)" [предельной реальности].
Некоторые полагают, что пусть даже они и не раскроют видения внутренне присущей реальности посредством изучения доктрины и логики, зато медитация на смысле истинной реальности выполняется, если ум приведен в его первичное состояние, свободное от представления об объективной реальности и от процесса различения. Они утверждают, что, раз пустота истинной реальности лишена каких бы то ни было определений, то таков должен быть и метод установки ума. Другие опровергают этот подход, отождествляя его с нигилистической системой Хвашанга. Хотя в самой практике и нет ошибок, способ ее описания вполне мог быть некомпетентным. Мое собственное наблюдение этой системы показало, что медитатор может использовать ее, чтобы раскрыть соответствующее видение, при условии если он осознает внутренние ограничения несубстанциональной объективной реальности и сущностное значение пустотной природы истинной реальности, лишенной всяких определений.
Даже, оставив в стороне исчерпывающее рассмотрение этих существенных моментов, если начинают устанавливать ум в простое, непонятийное состояние сперва изучая его с помощью мудрости, и затем поддерживая этот покой при помощи бдительности и внимания, то принимают метод, предписываемый начинающим медитаторам для практики успокоения и постижения. Он отчасти близок методу поддержания взгляда на внутреннюю реальность, хотя и не совсем тот же, что применяют те компетентные медитатры, которые устранили все сомнения и преувеличения. Даже непонятийная медитация, сопровождаемая внимательностью и бдительностью, послужит поддержанию непонятийного успокоения. Несмотря на это, такое спокойное состояние может по-прежнему быть испорчено отсутствием внимательности и бдительности и затуманено глубокой тупостью и вялостью. Такое состояние называется подавленной бездумностью.
Представители другой систсемы, одновременно допуская необходимость совершенного видения через анализ доктрины и логику, утверждают, что раз достигнуто совершенное видение, ум, установленный в окончательно непонятийное состояние, составляет медитацию этого совершенного видения. Оппоненты такой точки зрения придерживаются того мнения, что если бы такая позиция была истинной, тогда все измерения бездумности - такие как глубокий сон или медитация простого успокоения - должны бы были означать медитацию совершенного видения. На вопрос относительно того имеет ли медитация дело с совершенным взглядом можно ответить опредлив присутствие или отсутствие бдительности и внимательности, усиленных вполне определенным осознаванием этого взгляда, в непонятийном состоянии, о котором идет речь. Мои предыдущие комментарии о ценности простой непонятийной медитации находят применение в этом примере.
