Это означает, как минимум, слабость социально-культурных связей?
Да нет, причём здесь социально-культурные связи! Общество так работает. Не нужен никому этот капитал, вот и всё. Общество воспроизводит себя, не задействуя социальный и человеческий капитал индивидов.
Но получается, что образование не является реальным капиталом и группообразующим признаком…
Вот-вот, на нём карьеру не сделаешь. В нашем обществе имеют значение власть и деньги, причём власть важнее.
Согласно вашим расчётам, у нас социальных групп, именно как социальных субъектов, нет.
Нет, в западном смысле нет.
А куда делась интеллигенция?
А её уже и нет как реальной группы. Миф остался, даже люди остались, а группы нет. 74 % респондентов в нашем исследовании — исполнители, владеющие очень небольшой собственностью или не владеющие ею. Причём у них довольно высокий средний уровень образования, среди них полно людей с высшим образованием. Сплющенное общество. 74 % — никто и звать никак. Потому что именно признаки собственности, доходов и власти определяющие, а у 74 % эти показатели низки.
Получается, что значительная часть общества не попадает в социальные группы, которые вы называете идентификационными, а следовательно, не интегрирована относительно социальных интересов, не способна формулировать и отстаивать свои требования. И нет социокультурной групповой идентификации. Тогда откуда же может взяться импульс к изменению, точнее, кто способен стимулировать такие изменения?
Такова объективная социальная картина российского общества. Мы считали, не зная, что получим.
Есть ли вообще перспективы самоорганизации, устойчивых социальных движений? Какие перспективы у левой оппозиции в таком обществе?
Такой тип общества очень неустойчив. Повторяю: 74 % в наших расчётах — никто и звать никак, исполнители, не собственники. А выборка очень представительная, она отражает реальный тип общества. России жизненно необходимо сейчас стимулирование и поддержка инновационных форм экономики, формирование соответствующих ей социальных групп, принципиально нового «среднего класса» и вместе с тем оппозиционной элиты (контрэлиты общества). А иначе знаете, чем всё это кончится? Это кончится взрывом.
И последний вопрос: над чем вы сейчас работаете?
Вместе со своими коллегами я работаю над проблемами, связанными с ролью государства в нашем обществе. В связи с этим нами обсуждается концепция неоэтакратизма, влияние цивилизационных особенностей России на её развитие, будущее социализма как социальной системы. Конечно, рыночные отношения, частная собственность и либеральная демократия — скорее всего, необходимые вехи исторического развития России. Но я твёрдо убеждён в том, что гуманистической перспективой для человечества является тот образ жизни, который создать может только социализм. Но не псевдосоциализм советского образца, а социализм, который гораздо будет ближе к тому, что мы наблюдаем в таких странах, как Швеция. На чём я стою и сегодня.
Огромное спасибо, Овсей Ирмович, за содержательный и интересный разговор.
Мировой экономический кризис: рыба гниёт с головы[7]
Лукас Цайзе
Уже начало этого года ознаменовалось тем, что международный финансовый кризис, разразившийся в августе 2007-го, всерьёз затронул биржу. Курс акций упал для большинства компаний — не только у банков. Сейчас и управляющие фонды, и стратеги, и портфолио-менеджеры признают, что этот финансовый кризис означает конец бума реальной экономики. Бумом в данном случае считался гибкий рост прибыли от производства. Действительно, за период подъёма прибыли выросли почти вдвое. Ещё поздней осенью 2007 года казалось, что то, что банкиры сами называли реальной экономикой (производство, строительство, торговля, транспорт, а также различные услуги, не входящие в финансовую сферу), кризисом совершенно не затронуто. Однако от криков о кризисе инвесторы впали в истерику. Многие эксперты уверяли, что не всё плохо, а головные компании и их подразделения утверждали, что перспективы исключительно радужны. Впрочем, к концу года, когда кризис всё ещё не миновал, их голоса звучали уже не так оптимистично. Международный
