Преступная власть незалежной бандеровской «Украины» в своих злодеяниях подошла к последней черте. На все земли, которую топчут бандеровцы, опустился мрак. Повсюду потоки слез и крови. Воспетый поэтами город у моря стал нацистским Освенцимом. Кажется, весь город побывал у сожженного Дома профсоюзов. Весь город за исключением следователей, которые не хотят узнать правду. По Потемкинской лестнице бродят патрули наркоманов в черных мундирах. У знаменитого Дюка, там, где всегда звучали острое словцо и беззаботный детский смех, ежедневный шабаш «европейцев», гопников из западенских деревень, адептов тоталитарных сект. Там произносятся чудовищные проклятия в адрес всего русского, советского, славянского. Там девки, оскалясь, разливают коктейли Молотова по бутылкам и торжественно вручают их сотням Майдана. Весь город запуган, унижен, обездолен.
Трагедия Одессы повторилась в Мариуполе. Опять расстреляны, забиты до смерти мирные граждане. Даже ветеранов войны не пощадили. Заживо сожжены свои же милиционеры, отказавшиеся исполнить преступный приказ киевской хунты. Правда, из города нацгвардейцы и наемники спешно ушли тем же вечером, опасаясь справедливой мести мариупольцев. Это старый, знакомый нам еще по Великой Отечественной почерк бандеровцев. Трусливые в открытом бою, они мастера выстрелов в спину, неожиданных волчьих бросков на слабого и малочисленного противника. Лучше всего, если это мирное население – старики, женщины, дети. С ними бандеровцы не церемонятся. Говорят, бандеровцы знают шестьсот мучительных способов умерщвления своих противников. Чего только стоит широко практиковавшийся на Волыни способ убийств беременных женщин, которым распарывали животы и туда бросали живую кошку. Не верите - почитайте Ярослава Галана, посмотрите архивы резни поляков на Волыни – там бандеровцы убили до шестидесяти тысяч человек.
Убийства бандеровцев в современной «Украине» несут на себе печать немыслимой, ничем не мотивированной жестокости. Недаром о них уже открыто говорят как о ритуальных, сатанинских преступлениях. Хотя можно говорить и на светском юридическом языке – геноцид, убийства, совершаемые по мотивам национальной, религиозной ненависти. Т.е. именно те преступления, за которые на Нюрнбергском процессе были осуждены идейные предшественники сегодняшних лидеров Майдана. Вот, например, назначенного хунтой херсонского губернатора (гауляйтера) Одарченки, провозгласившего Гитлера освободителем от тирана Сталина.
В Славянске из автомата расстрелян ребенок, другой мальчик подорвался на растяжке, поставленной недалеко от детской площадки. Убит православный священник Павел Жученко, настоятель храма Святого Дмитрия Донского города Дружковка. Убит выстрелом в сердце на блокпосту, где он обращался с проповедью к наседавшим на город укрофашстам. О нем говорили, что он был ревностный, бескорыстный священник. У убитого батюшки остались вдова и трое детей. Все эти события на «Украине» имеют своих конкретных героев и антигероев. Навеки прокляты будут имена бесноватого яроша, американского шпиона наливайченки, палача авакова, кровавого пастора турчинова, убогого яценюка.
Но будет памятно имя сестры милосердия из Краматорска Юлии Изотовой, о ней вспоминают как об удивительно доброй девушке, как об ангеле. Она была расстреляна бандеровцами на блокпосте, куда она прибыла с продуктами и лекарствами для ополченцев. Она навсегда останется в народном пантеоне рядом с Зоей Космодемьянской, героями-молодогвардейцами, солдатом Евгением Родионовым.
Запомнился эпизод, когда бандеровцы обходили обгоревшие коридоры Дома профсоюзов в Одессе, добивая тех, кого не погубил огонь и отравляющий газ. На полу камера одного из нацистов выхватывает погибших юношу и девушку, обнявших друг друга за секунду до смерти. Что они прошептали друг другу в последние мгновения? Какова была их последняя мысль в адском пламени? «Ромео и Джульетта», - презрительно хмыкнул нацист. Нацисту неведомо чувство любви. Но сильна, как смерть, любовь. Мы не знаем, как добивали еще двух девушек в том страшном коридоре, как телефонным проводом душили беременную женщину.
