Кирилл за его спиной неслышно хмыкнул и направился к первой
парте в ряду у двери. Его место последние четыре года не менялось: он сидел с
робкой Катей Избушкиной.
- Мне, как самому красивому и широкоплечему, снова
отправляться назад? – с иронией спросил Егор.
Соня и Дженни сели вместе под неодобрительный взгляд Раисы.
Они всегда садились вместе, с первого класса, как бы не пытались их разлучить.
Их парта была третьей в среднем ряду, через проход от Милы Косолаповой, за
Ильей Дворниковым. Отец Ильи был крупным промышленником и в виде
благотворительности содержал сеть приютов для бродячих животных, в которых Соня
работала волонтером.
Илья коллекционировал у себя дома собак с интересной
историей. Соня любила у него бывать: в его огромном доме было грязно, шумно, по
дому всегда бегала огромная собачья стая. Ей очень нравилась серая гладкая
собачонка, которой заднюю лапу переехала «девятка» и которую тоже звали Соней. «Большая»
Соня «маленькой» Соне тоже безумно нравилась: собака при встрече подпрыгивала
на трех лапах и пыталась лизнуть Соню в лицо.
Илья тоже был ничего. У него всегда была припрятана трава, и
всегда было место и время на «покурить». А главное – было оборудование:
затейливые бонги, привезенные из Амстердама и Шанхая.
- Привет, Илюха, - сказала Дженни, когда он обернулся.
- Ты не знаешь, почему она желтая? - спросил его Соня,
кивнув на Раису.
- Наверно, печень, наконец, отказала, - протянул Илья тихо,
натянув на самые глаза серую вязаную шапочку. Он никогда не ходил без этой
шапочки. Никто из девчонок не знал, симпатичный он там, под ней, или не очень.
Соня хихикнула. Однажды они с Ильей были наказаны за
болтовню на уроке истории и вытирали пыль в Раисином кабинете. Тогда они и
нашли в учительском столе фляжку с каким-то невыразительным пойлом и выпили
его, закусив булочками с корицей из столовой. Они знали, что даже если Раиса
догадается, кто выпил, то ничего им не скажет, замечания не сделает и,
вероятно, даже вида не подаст.
Раиса раздавала расписания занятий и внеклассной
деятельности – красивые папки с гербом школы, в которую были подшиты несколько
листов. Первый – выверенное и утвержденное расписание занятий на полгода. Второй
– расписание мероприятий, поездок, праздников, лекций и классных часов, тоже на
полгода. Оно не отличалось особой затейливостью: одна поездка в планетарий,
Хэллоуинский бал и несколько матчей по регби, расписание которых зависело от
того, насколько далеко зайдет команда святого Иосаафа в борьбе за титул
чемпиона города.
- Я напоминаю, что ученикам, не достигшим семнадцати лет,
запрещено появляться в пабе «Медная голова», - Раиса прошлась вдоль ряда.
- Ага, - Соня приняла свою папку, не открыв, поставила на
нее локти, - у меня на Хэллоуин придуман зачетный образ.
- Оденься поварихой, - посоветовала Мила Косолапова, - ведь
именно ею тебе придется быть всю жизнь.
- Заткнись, - добродушно ответила Соня и повернулась к
Дженни, - а что у тебя?
- Катенька, - прошипела та.
- Чернокожая Катенька – это зачет, - захохотал Илья. Дженни
покраснела до корней волос и уставилась в стол.
- Не тролль ее, она и так долго с духом собиралась, -
улыбнулась Соня.
- Всё, молчу, - ответил Илья.
- Я попрошу всех замолчать и открыть папки, - не отставала
Раиса Петровна.
- А почему бала нет в расписании? - поинтересовался Егор
громко.
- Об этом потом, - отрезала Раиса, - поговорим об учебе.
- Я к Хэллоуинскому балу заказал трон в форме трилистника, -
сообщил Егор всему классу.
Класс хохотнул.
- И кого ты будешь изображать? - не сдержала любопытства
Раиса Петровна.
- Святого Патрика.
- У него был трон? - спросила Соня, - его ж на костре
сожгли.
- Святого Патрика в моем видении, - заупрямился Егор.
- Раиса Петровна, а кем будете вы? - спросила Мила.
- Я еще не решила, - уклонилась классная.
- А как он выглядит-то? – спросил Кирилл, - место для
задницы у него в форме трилистника или что?
- Нет же! – нетерпеливо воскликнул Егор и подскочил к доске.
Он взял мел и изобразил невыносимо корявый трилистник, к которому приделал
овал, изображающий сиденье и две ножки, похожие на сантехнические колена.
