Фёдор Данилович принял из рук князя бумагу:
– «Если можешь, сопротивляйся мне. А я уже здесь и беру в плен землю твою». Ах ты, морда наглая, бусурманская! В плен он нас, вишь ты, берёт! А ты сперва победи нас!
Александр неожиданно разразился смехом, причём хохотал с искренним весельем.
Отсмеявшись, он вытер тыльной стороной ладони увлажнившиеся глаза. Потом воскликнул:
– Нет, что хотите, говорите, а рыцарей я люблю! Уж до чего в себе уверены, до чего наглы, что сами же себе яму роют. Ведь пришли тихо, пристали к берегам нашим внезапно. Кажется, всё сделали: ударь внезапно, вот тебе и Новгород! Сил-то у нас не так уж и много, и они ведь, окаянные, знают это! Так нет же – грамоту присылают: мол, мы здесь и возьмём вас голыми руками. Так вот теперь уж и не возьмёте… Сами ж упредили. Так что, не взыщите.
– Но мы ведь всё едино не знаем, где именно они встали! – с досадой бросил Сава.
– Ну, это разведать не так уж сложно, – пожал плечами князь. – На Неве удобные места по пальцам сосчитать. Да и разведчики наши, думаю, своё дело сделают. Что, Сава, стоишь? Рать иди поднимать, отряды сбирать. Ну, ступай, ступай! Это тебе не в женскую горницу ломиться! Давай! А я нынче к литургии пойду. Перед таким испытанием нельзя не помолиться.
Спустя полчаса князь Александр стоял на коленях перед алтарём, склонив голову, и молился. В его глазах стояли слёзы, но не печали, а гнева. Он осенил себя крестом, когда же начал читать молитву, его голос задрожал:
– Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже предвечный, сотворивший небо и землю и поставивший пределы народам, Ты повелел жить, не вступая в чужие пределы! Суди, Господи, обидящим меня и побори борющихся со мной, возьми оружие и щит, восстань на помощь мне!
Перекрестившись, князь медленно поднялся с колен. На нём уже были боевые доспехи, только шлем лежал рядом на полу, он поднял его и подошёл к алтарю. Подойдя, приложился к нескольким иконам Деисусного ряда[28].
В стороне перед алтарём молились в это время двое монахов. До сих пор они старались не отвлекаться от молитвы и не проявлять досужего любопытства к другому молящемуся, пускай и к князю. Но тут один из них, уже пожилой инок, тихо прошептал на ухо другому:
– Первый раз в жизни вижу, чтоб человек в этом храме сумел Деисус поцеловать! Это ж какой рост-то иметь надо!
Монах помоложе сдержанно улыбнулся и осенил себя крестом:
– Вот такого князя послал нам Господь во утешение наших скорбей, отче! Слава Тебе, Господи!
Приложившись к иконам, князь Александр вновь осенился крестом и пошёл к выходу из храма. Но путь ему преградил строгого вида епископ – владыка Спиридон. Несколько мгновений он молча смотрел в лицо молодому князю. Александр сложил руки, склонясь под благословение:
– Благослови, владыко!
Епископ молча осенил его крестным знамением. Но не отступил с дороги и, когда князь выпрямился, тихо спросил:
– Сыне, что сие означает? Вся площадь перед храмом полна. Откуда столько ратников?
– Это вся моя рать, владыко Спиридоне, – отвечал князь. – Я вчера послание получил от шведского ярла Биргера. Отписал мне сей надменный рыцарь, что идёт взять земли мои.
– Просто так взять? – нахмурившись, уточнил епископ.
– Ну да, будто бы они ему принадлежат. А только что гонец прискакал от ижорского воеводы. Сообщает тот, в каком месте корабли Биргеровы к Неве пристали!
На лице Спиридона невольно явилось возмущение, но потом появилось сомнение:
– То есть написал, что прийти сюда собирается, а сам уж пришёл – так, что ли?
– Так, отче.
Но епископ всё ещё сомневался:
– А этот воевода… он не в обман ли впал? Не померещилось ли ему в темноте-то? Может, то просто суда купеческие пристали?
Александр покачал головой:
– Он не мог ошибиться. Ты знаешь этого воина, отче Спиридоне. Помнится, сам и крестил его. Родом он из чухонцев, но православный. Зовут его Пелгусий, а по-нашему – Филипп.
Епископ кивнул:
– Да, его я знаю. Так ты, значит, хочешь устрашить ярла шведского? Но не мала ль в таком случае твоя дружина? Сколь людей-то?
– Без малого тысяча. Нет, отче, не мала. Мог бы я призвать новгородцев да суздальцев и прихода их дождаться, мог бы и ещё собрать отряды. Только тогда поздно будет. Силы шведов велики, и разбить их можно только внезапным ударом, только пока они не ждут нападения.
