– Но ты позабыл, ярл, что князь Александр, несмотря на свою молодость, уже очень опытен в битвах. И он – великий воин. С ним опасно сражаться, даже если иметь достаточную силу.
Биргер обернулся к говорившему и, не скрывая раздражения, усмехнулся:
– Ты всегда осторожен, епископ Томас, и я благодарен тебе за твою осторожность – ты не раз удерживал меня от опрометчивых шагов. Но на этот раз я верно всё рассчитал. Князь Александр отважен и искусен в сражении, но он одинок – никто не окажет ему поддержки, а сил у него мало. Я уже разослал приказы капитанам кораблей и всем командующим войсками и объяснил им всем, как мы станем действовать.
– Очень плохо, – словно не слыша, продолжал епископ, – что мы выступили прежде немецких воинов. Задумано ведь было напасть одновременно с двух сторон, и это могло дать нам огромное преимущество. Но немцы будут под Псковом не раньше чем через месяц. Отчего было не выждать этот месяц, ярл?
На лице Биргера появилась пренебрежительная гримаса:
– Отчего, отчего? Да оттого, что немцы медлят намеренно! Хотят, чтобы шведы сделали всё за них, а им потом легче будет управиться… Я хорошо знаю магистра этого их нового ордена, Ливонским они его назвали… Магистр фон Вельвен умён и хитёр. Он предпочитает беречь свои силы. А может быть… кто его знает? Я слыхал, он знаком с князем Александром. Вдруг решил не ссориться? Мало ли – вдруг да Александр победит?
– Что за чушь! – не выдержал один из рыцарей. – Чтоб немецкий рыцарь стал помогать врагу?! Русскому князю?!
– Наверное, это не так! – резко ответил Биргер. – Хотелось бы, чтоб было не так. Но в любом случае я не намерен ждать немцев! Пусть слава победы будет моя! А я разобью этого хвалёного князя, и его земли будут мои! Пусть помешает мне, если сможет!
Глава 10
«Если можешь, сопротивляйся!»
Княгиня Александра сидела на постели, пеленая ребёнка.
Услышав позади осторожные шаги мужа, она обернулась. Князь на цыпочках сзади подходил к ней.
Молодая княгиня встала с кровати, счастливо улыбаясь, держа на руках ребёнка, их первенца.
Александр, смеясь, взял на руки малыша, целуя пушистую головку, прижал ребёнка к себе:
– Солнышко ясное! Сыночек… Васенька!
– Он уже тяжёлый! – радостно проговорила Саша. – Богатырь будет. Как ты!
Дверь в горницу распахнулась. На пороге появился красный от возбуждения Сава.
– Князь! Дозволь войти?
Александр грозно обернулся, загородив смутившуюся жену:
– Сава! Ты что, умом повредился? Куда влез на женскую половину, даже слуг вперёд не пославши?
– Прости, княже, прости! – воин был смущён, но не ушёл из горницы. – Беда грядёт, Александре!
– У нас без беды месяца не проходит! – продолжал гневаться князь. – Но это не значит, что мы можем обычаи нарушать. Погоди, сейчас выйду.
Сава попятился, притворяя за собой дверь, а князь расцеловал ребёнка и нежно обнял жену.
– Иди! – ласково попросила Александра. – Сава зря бы не пришёл. Значит, что-то и впрямь случилось.
– А то я не ведаю, что! – нахмурился князь. – Мало нам татар, так ныне западные соседи полезли!.. Знают, что Русь в руинах да пепелищах лежит. Только и уцелели, что Новгород да Псков, и помощи ждать неоткуда. Думаю, кто-то из них… немцы либо шведы. Прости, душа моя. И не побыть-то с вами…
– Иди. Иди! – Александра обняла мужа.
Александр вышел из горницы. Рядом с Савой стояли ещё двое воинов и старый его наставник, боярин Фёдор Данилович. Вид у всех был очень встревоженный.
– И что? – спросил князь, обращаясь ко всем сразу, но глядя на Саву.
Отвечал, однако, боярин Фёдор:
– Шведский ярл Биргер, зятёк шведского короля, корабли свои привёл. В устье реки Невы они встали.
– Откуда ведомо? – нахмурил брови князь. – Гонцы донесли?
– Да если бы! – махнул рукой Сава. – Похоже, мы их проспали! Подплыли тихо, что твои рыбы… А гонец их же и прискакал. Поутру в ворота постучался. И вот грамоту привёз.
С этими словами молодой воин протянул Александру свёрнутую в трубку бумагу.
Князь взял её, не спеша развернул:
– Мало мне того, что татарский язык изучать собираюсь, чтоб с погаными разговоры вести, так, выходит, ещё германский учить надо? Хорошо хоть язык у немцев со шведами, почитай, один и тот же. Боярин Фёдор Данилович, ты ведь эту тарабарщину разумеешь. Прочти-ка!
