Тем временем подоспел и Орион со своим луком, но стрелять не торопился — отчасти потому, что поразить животное, не задев ни одной из собак, было довольно сложной задачей, отчасти из-за ощущения, — знакомого, кстати, и многим из нас, — что это будет нечестно по отношению к единорогу. И тогда Орион отложил лук и, расталкивая собак ногами, вытащил из-за пояса старый меч и шагнул вперед, чтобы скрестить свое оружие с оружием единорога. А единорог, изогнув белоснежную шею, устремил острый рог прямо в грудь Ориону, и хотя зверь, несомненно, был утомлен долгой погоней, он нанес поистине страшный удар, который Орион с трудом парировал. Потом юноша и сам сделал выпад, метя единорогу в горло, но толстый и длинный рог так легко отбил острие в сторону и так быстро перешел в контратаку, что Ориону понадобились все его проворство и сила, чтобы увернуться — и все равно рог прошел в каких-нибудь дюймах от его тела.
И снова Орион попытался пронзить животному горло, но огромный белый зверь легко ушел от острия меча и, целясь точно в сердце, продолжал раз за разом наносить стремительные и сильные удары, одновременно тесня врага могучей грудью. Эта грациозно склоняющаяся шея, похожая на арку, но обвитая крепчайшими мускулами, столь уверенно направляла смертоносный рог, что вскоре Орион почувствовал, как немеет от усталости его рука. Он предпринял еще один выпад, но снова безрезультатно, а выпрямляясь, увидел, как свирепо блеснул в звездном свете глаз бестии, увидел прямо перед собой белизну твердой, как мрамор шеи и понял, что больше не сможет отражать ее разящие удары.
И тут одной из гончих удалось схватить единорога за шкуру чуть выше правого плеча и повиснуть на нем. Не прошло и секунды, как вся свора набросилась на зверя, впиваясь зубами в свои излюбленные места, и все вместе они напоминали возбужденную толпу, которая с сопением бросается то в одну, то в другую сторону, но все топчется на одном месте.
Орион больше не наносил ударов мечом, ибо между ним и горлом единорога вдруг оказалось слишком много собачьих тел. Потом из глотки зверя вырвались громкие и страшные стоны, не похожие ни на какие звуки, когда-либо оглашавшие собой поля, которые мы знаем. Внезапно они оборвались, и в наступившей тишине было слышно лишь низкое утробное рычание, что издавали гончие, барахтаясь и скользя в крови сказочного зверя.
ГЛАВА XX
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ
С кнутом в руке Орион шагнул в самую гущу возбужденной своры и, раскрутив ремень так, что он образовал неровный шелестящий круг, отогнал гончих от мертвого зверя; в другой же руке Орион держал меч, которым он отсек голову единорога, предварительно содрав с белоснежной шеи кожу, так что она составляла с головой одно целое. И все это время гончие волновались и лаяли, и время от времени то одна, то другая собака норовила броситься на остывающее тело, если ей казалось, что она может избежать удара кнутом. Прошло довольно много времени, прежде чем Орион завладел своими трофеями, потому что кнутом ему приходилось работать едва ли не больше, чем мечом. Но вот он сделал ременную петлю и закинул отрезанную голову за спину так, что рог единорога торчал над его левым плечом, а испачканная в крови шкура свисала с правого. И, пристраивая трофеи поудобнее, Орион позволил псам попробовать крови убитого зверя; потом отозвал их и, протрубив в рог, повернул в сторону Эрла, и свора послушно пошла за ним. И тогда из-за кустов осторожно выбрались две лисицы, которым тоже не терпелось попробовать волшебной крови, ибо именно этого они дожидались так долго.
Пока единорог взбирался на свою последнюю гору, Орион чувствовал такую усталость, что ему казалось — еще немного, и он не сможет идти дальше; теперь же, когда за плечами его висела тяжелая голова зверя, всю усталость как рукой сняло, и Орион шагал с легкостью, которую обычно ощущал только по утрам — и все потому, что это был первый добытый им единорог. И псы его тоже выглядели свежими и бодрыми, словно кровь, которую они лакали, обладала какой-то волшебной силой, так что домой гончие возвращались оживленной, беспорядочной толпой, то бросаясь играть, то забегая вперед, словно их только что выпустили из вольеры.
