— Прочь отсюда! Молокососы!
Голос принадлежал пожилому, невысокого роста, но крепкого телосложения мужчине с блестящими глазами, одетому в галабею, туго перехваченную поясом. Смущенные парни с возгласами: «Муаллим Балкыти!» — разбежались в разные стороны, злобно оглядываясь на Габаля. Девушки прильнули к мужчине, и младшая сказала:
— Сегодня из–за праздника много народу, а эти глупцы…
Балкыти, изучающе глядя на Габаля, ответил:
— Вас долго не было, и я вспомнил о празднике. Как видно, я пришел вовремя.
Затем, уже обращаясь к Габалю, продолжил:
— А ты смельчак! Сейчас это редкость!
— Я просто помог. Не стоит благодарности, — ответил смущенный Габаль.
Тем временем девушки взяли свои ведра и ушли. Габалю очень хотелось посмотреть им вслед, но он не осмелился сделать это под пристальным взглядом Балкыти. Ему показалось, что этот человек видит его насквозь, и он испугался, что тот угадает его желание. Однако Балкыти сказал:
— Я отогнал от них наглецов, а ты мне нравишься. И как только они посмели вести себя невежливо с дочерьми Балкыти? Всему причиной пиво! Ты заметил, что они здорово выпили?
Габаль покачал головой.
— А у меня нюх, как у красного джинна! Разве ты не знаешь меня?
— Нет, муаллим. Не имею такой чести.
— Значит, ты не из этих мест! — уверенно сказал Балкыти.
— Ты прав!
— Я Балкыти, заклинатель змей!
Лицо Габаля просияло от неожиданного воспоминания.
— Это большая честь для нас. Многие на нашей улице знают тебя!
— На какой улице?
— На улице Габалауи.
Балкыти уважительно поднял седые брови.
— Добро пожаловать! Кто же не знает Габалауи, владельца имения! И Заклата, вашего футувву! А ты пришел сюда на праздник, муаллим?..
— Моя имя Габаль! Я пришел, чтобы поселиться здесь.
— Ты покинул свою улицу?
— Да…
Изучающе вглядываясь в лицо Габаля, Балкыти продолжал:
— Пока существуют футуввы, будут и беглецы! Но скажи мне, ты убил мужчину или женщину?
Сердце Габаля бешено забилось, но он твердым голосом сказал:
— Странная шутка из уст такого почтенного человека! Балкыти захохотал во все горло, потом сказал:
— Я не из числа тех, кто позволяет футуввам помыкать собой, а ты не какой–нибудь мелкий жулик. Такие, как ты, покидают родную улицу лишь из–за убийства.
Габаль в сильном замешательстве начал объяснять:
— Я сказал тебе…
Но Балкыти не дал ему договорить.
— Уважаемый, мне нет дела до того, убийца ты или нет, особенно после проявленной тобой смелости. Здесь каждый мужчина либо вор, либо грабитель, либо убийца. И чтобы ты убедился в моей искренности, я приглашаю тебя выпить чашку кофе в моем доме.
Надежда увидеть вновь его красавицу дочь обрадовала Габаля.
— С удовольствием! Почту за честь!
Они бок о бок пошли через рынок в направлении улицы Килла, и, когда толпа осталась позади, Балкыти спросил:
— Ты шел к кому–нибудь из наших мест?
— Я никого здесь не знаю.
— И тебе негде остановиться?
— Негде!
— В таком случае будь моим гостем до тех пор, пока не найдешь себе пристанище, — радушно предложил Балкыти.
Сердце Габаля забилось от радости.
— Как мне благодарить тебя, муаллим?! Ты так добр! Балкыти засмеялся.
— Пусть это тебя не удивляет! В моем доме живет множество змей. Так неужели не найдется места для человека?.. Тебя напугали мои слова? Ведь я заклинатель змей, и ты увидишь, как следует приручать их!
Они прошли всю улицу до конца и оказались на краю пустыря. Габаль увидел маленький домик, стоящий на отшибе. Стены его были сложены из камня, и по сравнению с теми, которые видел Габаль на улице Килла, дом казался совсем новым. Указав на него, Балкыти с гордостью сказал:
— Дом Балкыти, заклинателя змей.
34.
Подходя к своему жилищу, Балкыти объяснял:
— Я выбрал это уединенное место, так как в глазах людей заклинатель змей — сам большая змея.
Они вошли вовнутрь и оказались в длинном коридоре, в конце которого находилась закрытая комната. По обеим сторонам коридора Габаль заметил еще две закрытые комнаты. Указав на ту, что была напротив входа, Балкыти сказал:
— Здесь размещаются орудия моего труда, как живые, так и неживые. Не бойся, дверь крепко заперта. Да и, поверь, со змеями легче ужиться, чем со многими людьми, например с теми, от которых ты убежал. — И Балкыти рассмеялся своим беззубым ртом, потом продолжал: — Люди боятся змей, даже футуввы их опасаются, а я обязан им своим хлебом, и только благодаря им я построил этот дом. А в этой комнате, — он указал на комнату справа, — спят мои дочери. Их мать давно умерла, а меня оставила доживать свой век бобылем. В этой комнате, — он указал на дверь слева, — будем спать мы с тобой.
