интимней, чем когда-либо. – Ты не должен этого делать. Я тоже тебя люблю.
Улыбка медленно озаряет его лицо, на котором изумление сменяется пылкой страстью.
Он накрывает мой рот жадным поцелуем, наполненным жаром и стойкой одержимостью.
На этот раз я ни секунды не колеблюсь и всем телом устремляюсь ему навстречу,
требуя прикосновения его кожи к моей. Я целую его шею, медленно расстегиваю
рубашку, касаясь губами каждого миллиметра освобождающейся от одежды кожи, целую
грудь, медленно спускаясь к прессу. Стягиваю его рубашку и тянусь к ремню…
– Еще рано, – говорит он и одним легким движением поднимает меня, задирает мое
платье и закидывает мои ноги вокруг своей талии.
– Ой. – Мое лоно оказывается тесно прижатым к нему, его растущая эрекция
заставляет меня трепетать от нетерпения, когда он несет меня вверх по лестнице в
спальню.
Он кладет меня на край кровати и проскальзывает пальцем под бретельку платья,
стягивая ее с плеча. Оставляя поцелуи вдоль ключицы, тянется и расстегивает молнию на
спине. Его руки находят мою обнаженную грудь, и я стону от усиливающейся нежной
ласки, дразнящей мои заострившиеся соски.
Он отстраняется и снимает брюки, оставаясь передо мной в своей восхитительной
наготе.
От его вида у меня перехватывает дыхание. Выточенное из одних мышц тело, которое
может посрамить даже шедевры Микеланджело. Я впитываю гладкость его груди и
кубики пресса, дорожка волос уводит мой взгляд к жесткой линии его идеального члена.
И теперь он мой.
Я тяну его на себя, жадно целуя, в то время как наши тела сплетаются в эротическом
танце, а бедра тесно прижимаются друг к другу. Ощущения от его жаркой кожи,
61
N.A.G. – Переводы книг
прижимающейся к моей, просто невероятны, а когда я касаюсь губами пульсирующей
вены у него на шее, его знающие руки заставляют меня извиваться и стонать под ним,
тяжело дыша у его уха. К моему удовольствию, он издает стон, и его пальцы
проскальзывают у меня между ног, поглаживают, а затем проникают так глубоко в мою
ноющую киску, что я вскрикиваю от переполняющих меня ощущений.
Я вся влажная и такая готовая. Боже, я нуждаюсь в нем.
Протягиваю руку, обхватываю его напряженную длину, вызывая у него очередной
стон, на этот раз более низкий и утробный, и трепещу от осознания, что это сводит его с
ума. Я дразню его, поигрываю до тех пор, пока не ощущаю, что его член пульсирует
жаром в моих руках; до тех пор, пока его дыхание не становится прерывистым и он не
убирает мою руку, вновь заводя мои запястья на подушку мне за голову.
Не отпуская рук и не разрывая контакта наших глаз, он входит в меня. Медленно,
мучительно сладко, наполняя меня дюйм за дюймом, пока не оказывается полностью во
мне, соединяя нас друг с другом.
– Грэйс, – стонет он.
Я издаю ответный стон, когда он начинает уверенно двигаться, с каждым его толчком у
меня между ног пульсирует очередная волна жара.
Боже, да.
Я обхватываю его, выгибаю спину, чтобы глубже принять, и постанываю, испытывая
ноющую боль; мне так хорошо, что, кажется, я сойду с ума. Мы находим свой ритм, экстаз
становится все сильней, и я растворяюсь в нем, отдавая всю себя без остатка.
Все мои сомнения улетучиваются. Здесь и сейчас ничто не имеет значения, кроме нас
двоих.
Его толчки ускоряются. Становятся резче. Глубже.
– Так хорошо, – стону я. Он наклоняется и прихватывает зубами мой сосок, посылая
невероятные ощущения по моему телу.
– Грэйс, – стонет он, потирая большим пальцем мой влажный клитор и продолжая
толкаться во мне. Это выше моих сил.
– Чарльз, – выкрикиваю я, запрокидывая голову, и меня настигает оргазм, накрывая с
невероятной интенсивностью. Он вторит моим стонам, и я чувствую, как он разряжается,
после чего расслабляется и успокаивается в моих объятиях.
Я обнимаю его, пока не проваливаюсь в сон.
Когда просыпаюсь, на улице темно. Мое тело все еще урчит от удовольствия, от этого
пронизывающего до самых костей удовлетворения. Я улыбаюсь, протягивая руку к Сент-
