— Все… Продолжать нечего.
— Так вот, слушайте, товарищ! То, что вам сказал этот Рошта, — правда. Для поддержания союза металлистов, деревообделочников и каменщиков нам пришлось отказаться от дальнейшего развития союза земледельческих рабочих. Поняли вы меня? Мы не отказались от союза, он останется, мы вынуждены были отказаться только от его дальнейшего расширения. Союз существует, и в любой момент мы сможем его расширить… если этого потребуют интересы всего движения. Для нас сейчас важнее всего три основных союза: металлисты, деревообделочники, каменщики. Попробуйте организовать движение без них!
— И не надо без них. Но для чего же была всеобщая забастовка?
— Результаты всеобщей забастовки были сомнительными. Мы предпочли определенные результаты. Нам сейчас в первую очередь необходим промышленный пролетариат. Квалифицированные рабочие. Так же, как на Западе. Чего хотят такие, как Лайош Рошта? Раздела земли? Верно?.. Ну, вот видите. Мы же такого не можем хотеть потому, что это реакция, средневековье. Кошут в тысяча восемьсот сорок восьмом году не дал им земли, а ведь это было его дело. Я надеюсь, вы не думаете, что мы шестьдесят лет спустя будем заниматься тем, чем должен был заниматься Кошут. Вернее, чем он не занимался.
— Но ведь тогда крестьянство поддерживало бы нас, — ответил Новак.
— Мы должны перенести центр тяжести на работу с промышленным пролетариатом. Бросьте вы этого бунтующего крестьянина. Вы воображаете, что они братья рабочего класса, так сказать, союзники в борьбе. Это совсем не так! А поэтому не обращайте внимания на Рошту! Был он уже у Варкони, у Ахима[34], теперь он социал-демократ, завтра снова оставит нас.
— Вот этого как раз и нельзя допустить, — сказал Новак. — Я позапрошлый год участвовал в крестьянской забастовке. Большая сила! И от них может быть большая помощь. Ведь к конечной цели и они должны прийти.
— Я ничего не говорю. К конечной цели, разумеется, и они должны прийти. И негативно они уже оказали помощь. Организация металлистов цела? Ну, видите. Ведь и мы не сошли с ума. Конечная цель — хорошее дело, но она еще очень далека. Это еще журавль в небе. А повседневные требования можно подержать в руке. Если мы будем заниматься повседневными требованиями, то конечная цель все равно придет, хотя бы мы забыли и о ней. В один прекрасный день она тут как тут. В этом диалектика всего дела. Успокойтесь, дорогой товарищ!
Новак слушал. «Диалектика… Что это такое?» — подумал он.
— Послушайте, старина, — сказал Шниттер мягко, — у вас много очень хорошей революционной энергии. Я уважаю вас за это. Но вы не знаете, где применить эту энергию. Вот, например, бойкот домовладельцев. Это и вам подходит, и нам это нужно. Пусть столица раскачается. Будем бойкотировать. Более дешевая квартирная плата в интересах сотни тысяч промышленных рабочих. Мы завоюем симпатию масс. Организовать, организовать… вовлечь всех промышленных рабочих! Это самое главное. И беспокоить правительство там, где можно. Андялфельд, Йожефский район, Эржебетский район не станут платить до тех пор, пока не понизят квартирную плату. Вся столица заволнуется, потому что мы знаем, за что ухватиться. В Венгрии не будет спокойствия, пока не включат в конституцию всеобщего избирательного права. Поняли, откуда ветер дует? Для чего бойкот? Тогда мы можем пойти дальше. Когда-нибудь дойдет очередь и до Лайоша Рошты. Но нельзя же все сразу. Организовывать, я говорю, организовывать, вовлекать всех индустриальных рабочих. Если все будут организованы, страна в наших руках. И бойкот домовладельцев здесь сыграет роль. Вы лучше беспокойтесь о металлистах. Оставьте крестьян. Можете быть совершенно спокойны: придет и их черед. Но мы не можем менять очередности в зависимости от того, что Лайошу Роште захотелось земли и машин для перемалывания кукурузы.
— Он и вам рассказал?
— А кому он не рассказывал? Богачом хотел стать, а теперь сапоги дырявые. Но мы ведь не сапожники! Перед нами стоят другие задачи. Пока оставимте крестьян. Что нам делать с крестьянами, которые за горсть земли готовы продать всеобщее избирательное право? Теперь речь идет о правах квалифицированных рабочих. Нам надо добиться места в парламенте. И рабочий класс, имеющий права, легче сможет помочь крестьянству. Верно?
