Я налил ему полстакана неразбавленного виски. Он с жадностью схватил его и залпом выпил. На какое-то мгновение я ощутил себя благодетелем, подобравшим на паперти нищего.
— Отлично, а теперь давайте немного побеседуем.
Не отрывая лица от пустого стакана, он проворчал:
— О чем нам говорить?
Его картавый голос звучал глухо.
— Расскажите, например, когда вы собираетесь меня арестовать? У вас есть мое фото, вам доподлинно известно, что я именно тот, кто вам нужен, так чего же вы ждете?
— То есть как арестовать? — с недоумением взглянул он на меня.
— Ну не будете же вы уверять меня, что полицейский приставлен ко мне в качестве телохранителя?
— Полицейский?!
Короткие и прямые извилины его мозга, судя по всему, не могли постичь смысла моих слов. Внезапно он разразился громоподобным хохотом.
— Черт возьми, так вы приняли меня за легавого?
Наступила моя очередь удивляться.
— А разве это не так? Неужели я ошибся?
— Есть немного, парень!
Похоже, я здорово позабавил его своим предположением. Он будет рассказывать об этом своим приятелям. Конечно же, я ясно видел теперь, на какой ступеньке социальной лестницы находился этот тип. Обычный бандюга.
— Но что же вы делали тогда на улице?
Напустив на себя свирепость, гость важно произнес:
— Вы слишком любопытны, месье. Разве запрещено прогуливаться по улице в этот час?
— Не надо темнить. В ваших интересах раскрыть карты.
Его глаза заблестели.
— Что вы говорите?
— Уверяю вас.
Малый подошел к окну и выглянул наружу. Не заметив ничего подозрительного, он вернулся на свое место и с хитрым видом спросил:
— А сколько вы дадите за информацию, которая вас интересует?
Он повис на крючке даже без наживки.
— Все, что у меня есть.
— И много ли это?
— Около двухсот кусков…
— Маловато будет, вам не кажется?
— Это зависит… В любом случае это все, чем я располагаю.
— А драгоценности?
Я вспомнил о шкатулке Эммы. В конце концов, мы будем квиты. Она же не смущалась, воруя мои рукописи.
— Возможно, я смогу что-нибудь найти, если ваша информация покажется мне интересной.
— Можете в этом не сомневаться.
— Итак, я вас слушаю.
— Сначала гоните монету. За спектакль принято платить заранее.
— Хорошо, подождите минутку.
Я знал, где Эмма прячет деньги. В конечном счете это были мои деньги, ведь зарабатывал их я. Обнаружив двести двадцать тысяч, я вернулся с пачкой купюр и помахал ею перед носом моего нового знакомого, надеясь, что это сделает его более разговорчивым. Он стремительно вырвал деньги из моих рук и поспешно сунул в карман.
— А теперь рассказывайте! — решительно и твердо произнес я.
— Насколько я понял, вы бывший коллаборационист?
— Не будем трогать моего прошлого, оно мне известно и без вас. Хотелось бы, чтобы вы рассказали мне о настоящем и, по возможности, о будущем.
— Не гоните лошадей! Я буду говорить то, что знаю!
Видимо, было ошибкой оказывать на него давление.
Моя нетерпеливость лишь раздражала его. Он вытер свой простуженный нос и, успокоившись, начал:
— Вы приговорены к смерти. Если верить тому, что мне сказали, вы пытались лечь на дно, но вашим «корешкам» в конце концов удалось выйти на след. Так?
— Так.
— Ну вот. Вы подставили ребят во время оккупации. Они не успели вас за это «отблагодарить». И вот недавно журналистишка, который живет в этих хоромах, опубликовал статью, где сообщил, что вы якобы вернулись во Францию. Те, кому вы задолжали, связались с нашими товарищами. Теперь не принято самим расправляться со своим обидчиком, как в старые добрые времена. Для таких дел рредпочитают обращаться к профессионалам. Короче, мои товарищи и я согласились им помочь. Надо же на что-то жить, не так ли?
— Естественно!
— Ну вот…
— А что дальше?
— Мы провели, как настоящие легавые, свое собственное расследование. Для начала мы решили пошарить вокруг дома журналиста. Установили здесь наблюдение. Поначалу, кроме его бабенки, никого не обнаружили, проторчав здесь неделю. Затем — оп-ля! На горизонте появились вы! Не совсем тот по описанию, но журналист предупредил, что нужный нам тип перекроил себе рожу.
— Все понятно…
— Стали приглядываться, как вы проводите время. Вы почти не высовывали нос наружу, необходимо было убедиться, что вы именно тот, кто нам нужен. Нам хотелось действовать наверняка, зачем зря ухлопывать невинного человека?
