Поднялся к квартире Стэнтонов, заглянул в замочную скважину, проверяя, нет ли ключа с противоположной стороны. Позвонил на всякий случай, выждал минуту и достал отмычки. В этот момент дверь скрипнула и открылась вовнутрь. Ничего страшнее в жизни я еще не видел. За дверью стоял человечек фута четыре ростом, весь в белом, с ярко-оранжевым лицом. Огромный рот щерился рядами белых зубов. Оружие вроде пистолета, но с мотком провода вместо дула, целило мне в солнечное сплетение.
Вариантов у меня было несколько: заорать и удариться в бегство, хлопнуться в обморок, попытаться отнять оружие, поднять руки — но разум, к счастью, возобладал и помешал мне сделать все вышеозначенное.
— Привет, — произнес я. — Ты Дикки Стэнтон?
Человечек хихикнул и снял оранжевую маску:
— Ага, но вы все-таки испугались. Вы кто?
— Эд Хантер. Родители дома?
— А, детектив. Заходите, на явке чисто.
Теперь я видел, что это обыкновенный одиннадцатилетний мальчишка в белой пижаме, с тыквенной маской в одной руке и самодельным лучевым пистолетом «бак роджерс» в другой. Не марсианин… Уже легче.
Он был худенький и малорослый для своего возраста, но его бойкий, веселый взгляд заставил меня почувствовать себя стариком. За десять центов я перегнул бы его через колено и хорошенько отшлепал — хотя нет, это было бы неправильно. Я вошел в квартиру и закрыл дверь.
— Я простыл, — Дикки шмыгнул носом, — поэтому меня оставили дома. Если вы действительно Эд Хантер, почему о родителях спрашиваете? Вы же знаете, что их нет. Я слышал, как папа говорил с вами по телефону. Хотите, поспорим?
— На предмет чего?
— Что вы хотели вскрыть дверь и осмотреться здесь, пока все на похоронах. Держали руку в кармане — отмычку, небось, хотели достать. И не ждали, что вам откроют, когда позвонили. Я еле успел надеть маску и взять пистолет. Спорю, вы подумали, что я марсианин!
Надо же, какой вредный мальчишка. Понятно теперь, почему Салли его недолюбливала.
— Не бойтесь, — засмеялся Дикки, — я вас не выдам. Может, я тоже стану когда-нибудь детективом, только не тупым, потому что буду еще и ученым. Стану раскрывать преступления научным методом. Садитесь, пожалуйста.
— Тебе разве не надо в постели лежать?
— Да я не сильно болею — так, прикинулся, чтобы не ходить на похороны. Не люблю похороны, а вы?
— Я тоже.
— Ну вот видите. Нужно бы, конечно, пойти, Дороти мне нравилась, но ведь она все равно не узнает, был я там или нет. Я ведь не мама — не верю, будто люди после смерти превращаются в ангелов и улетают на небо. Сплошное вранье. Вы тоже так думаете?
— Слушай, если родители велели тебе лежать…
— Да бросьте. Я честно лежал и читал, пока вы не пришли, но ведь вы меня не выдадите? Вы даже не сможете сказать, что здесь были, а я всегда хотел поговорить с детективом, даже если он не ученый. Вам часто приходится убивать?
— Не так часто, как бы хотелось.
Мальчишка понял намек и заухмылялся:
— А пистолет у вас при себе?
— А твой? Он действительно смертельными лучами стреляет?
Дикки опять засмеялся:
— Настоящий я изобрету, когда вырасту. Этот стреляет резинками, и у меня неплохо получается. Вот, смотрите.
Он прицелился в абажур торшера — того самого, который миссис Стэнтон привезла из квартиры Салли — стрельнул, и резиновое колечко попало точно по центру. Этот малец был природный снайпер: я даже из настоящего пистолета целился бы дольше, чтобы сделать такой меткий выстрел.
— Хотите попробовать?
Я покачал головой.
— А мою лабораторию посмотрите?
Мне не очень хотелось, но Дикки нужно было завоевать, чтобы не объясняться потом с мистером Стэнтоном.
— Хорошо, давай поглядим, только сначала я тебя кое о чем спрошу. Тебе нравится пугать людей? Могу признаться, что меня ты здорово напугал.
— Ну, я не так часто это делаю. Папу не пугаю, потому что у него больное сердце. Людей с больным сердцем, как у папы и Салли, нельзя пугать.
— А Салли ты никогда не пугал?
— Один раз, я тогда еще не знал про нее. Она чуть не умерла, и больше я так не делал. Она вообще с приветом была. Дороти тоже, но меньше, чем Салли.
— Ты их любил, Дикки?
— Ну, у нас были нормальные отношения, особенно с Дороти. Просто я настоящей наукой интересовался, а не разной бредятиной, как они с дядей Реем. Ерунда сплошная. Давайте я покажу вам лабораторию.
