— Да, но там многое и Салли принадлежало: занавески, подушки, лампы. Дороти знает, что именно.
— Не возражаете, если сегодня мы туда зайдем?
— Нисколько, но у меня нет ключа. Дверь в ту ночь запирал капитан Бассет, и мне он ключ не вернул. У домовладельца должен быть дубликат — он живет внизу, в квартире номер один.
Я поблагодарил Стэнтона. Дядя Эм слушал нас по параллельному аппарату, так что повторять не пришлось.
— Ладно, Эд, вызывай свою девушку, только скажи сначала: голос похож?
Поняв, о чем он, я мысленно сравнил голос Стэнтона, с которым впервые говорил по телефону, и нашего таинственного клиента.
— Похож, если бы он говорил немного повыше. Не поручусь, что голос один и тот же, но в целом возможно.
— Вот и я так думаю. Позвони еще Рею Вернеке и послушай его голосок. Мне кажется, что нанял нас Стэнтон, но и другую возможность рассмотреть надо. А я, значит, сначала к уборщицам, а потом на квартиру к Салли.
Я позвонил в агентство и объяснил, что стенографистка мне нужна всего на полдня, но я гарантирую хорошую почасовую оплату.
— Да, у нас есть подходящая девушка, мистер Хантер. Я как раз беседовала с ней, когда вы позвонили. Опыт у нее имеется. Спросить, согласна ли она прийти к вам?
— Пожалуйста. Чем скорее, тем лучше.
— Минуточку… Все в порядке, мистер Хантер, минут через десять она придет. Зовут ее Моника Райт.
Решив пока позвонить Рею Вернеке, я снова набрал номер телефона Стэнтонов, и хозяйка дома передала ему трубку.
— Рей Вернеке слушает.
Трезвый, похоже, во всяком случае, намного трезвее вчерашнего.
Я назвался и сообщил, что мне нужно.
— Вечером буду дома — сможете подойти часов в восемь?
Я сказал, что смогу.
Похож ли его голос? Да, если немного изменить его.
Дверь в офис открылась. Я вышел посмотреть, кто это, зная, что для стенографистки еще рановато.
Фрэнк Бассет снял шляпу, вытер лоб и усмехнулся:
— Привет, Эд! Как там на Марсе, всё спокойно?
— Не всё, — ответил я. — Слушай, Фрэнк, я только что звонил Стэнтону, он говорит, что квартиру Салли запирал ты, а ключ ему не отдал. Он у тебя?
— Господи, Эд, ты еще не выкинул это дело из головы? Ключ я по рассеяности сунул в карман и обнаружил лишь утром, сразу после нашего с тобой разговора. И вернул домовладельцу, поскольку все равно ехал в ту сторону. Он живет в том же доме.
— Ты говорил с ним?
— О чем? Я сообщил, конечно, что его жиличка умерла от сердечного приступа, но тело уже увезли, и можно не беспокоиться.
— А он что?
— Ну, что… сказал, что плохо знал Салли Доуэр, но сожалеет о ее смерти. Спрашивал также, как быть с ее имуществом. Я ответил, что опекун Салли скорее всего свяжется с ним.
— Да, Стэнтон уже звонил ему. Квартира оплачена до конца месяца — миссис Стэнтон и сестра Салли заберут вещи на этой неделе.
— Насчет Марса — это шутка. Я зашел узнать, не хотите ли вы с Эмом перекинуться в покер — вечером, у меня. Наши ребята тоже придут.
— Я спрошу его и скажу, чтобы отзвонился тебе. Сам не смогу, у меня встреча в Роджерс-парке.
— В Роджерс-парке? Вы что, расследование ведете? Стэнтон вам платит?
— Мы предполагаем, что да, однако…
Дверь снова открылась, и вошла девушка, приятная блондинка среднего роста. Могла оказаться хорошенькой, сняв темные черепаховые очки.
— Мисс Райт? Когда я звонил, забыл кое-что. У вас есть с собой стенографический блокнот?
— Нет, мистер Хантер… Ведь вы мистер Хантер?
— Один из них. Блокнот нам необходим. Тут неподалеку есть магазин канцтоваров… вы не могли бы…
— Разумеется. — Девушка вышла, а Бассет заметил:
— Так развернулись, что секретаршу взяли? Вкус у тебя, надо сказать, неплохой.
— Только временно. У меня писанины на весь день, а со стенографисткой могу часа за два управиться.
— Ясно. Но почему вы только предполагаете, что вас нанял Стэнтон? Гонорар он вам заплатил или нет?
Решив не делать из этого тайны, я рассказал Бассету об утреннем телефонном звонке. Сначала он смеялся, но посерьезнел, когда я открыл сейф и предъявил ему тысячедолларовую купюру.
Фрэнк пощупал ее, посмотрел на свет и произнес:
— Деньги настоящие, Эд, подделки я обычно сразу определяю. Но за каким чертом Стэнтону передавать ее анонимно?
