Есть сведения о том, что В. Ульянов принимал посетителей в своей квартире в доме 7 по Большому Казачьему переулку.
Несмотря на недолгосрочность своей работы присяжным поверенным у Волькенштейна, тот обратился за защитой подсудимого В.Ульянова к председателю Совета присяжных поверенных Петербурга В.О. Люстиху. Оба адвоката изъявили желание взять подследственного коллегу на поруки, но их ходатайство не было услышано.
И позднее Владимир Ильич не забывал «бывшую профессию», в ссылке в Шушенском он в тайне от властей консультировал местных крестьян и товарищей-ссыльных (в частности, по делу Базиля), составлял в их интересах юридические документы. В 1922 г. Владимир Ильич вспоминал: «…когда я был в Сибири в ссылке, мне приходилось быть адвокатом. Был адвокатом подпольным, потому что я был административно-ссыльным, и это запрещалось, но так как других не было, то ко мне народ шёл и рассказывал о некоторых делах».
Е.А. Скрипилев рассказывает, что и в эмиграции В.И. Ленин использовал свои юридические познания для помощи товарищам. В 1907 г. он помог избежать выдачи царскому правительству политэмигранту Н.А. Семашко, проживавшему тогда в Женеве. В.И. Ленин добился приглашения для Семашко видного адвоката, кандидатура которого выдвигалась в президенты республики. Ленин также добился, чтобы Семашко допросили. Усилиями Ленина Семашко вскоре был освобожден. «Так товарищ Ленин спас мне жизнь», - писал Семашко, впоследствии первый нарком здравоохранения РСФСР.
Однако не вызывает сомнений, что В.И. Ульянов разочаровался в буржуазной присяжной адвокатуре, посчитал, что такая работа не приведет к скорейшему освобождению рабочего класса. Известны его весьма обидные слова об адвокатах, при этом часто они не приводятся целиком: «Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объявлять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или политический оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения и т.д. или хоть что-либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой защиты и т.д. И приводить эти угрозы в исполнение. Брать адвокатов только умных, других не надо. Заранее объявлять им: исключительно критиковать и „ловить” свидетелей и прокурора на вопросе проверки фактов и подстроенности обвинения, исключительно дискредитировать шемякинские стороны суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен сказать или намекнуть на мирный характер социал-демократического движения, на признание его культурной роли даже людьми вроде Ад. Вагнеров etc. Все подобные поползновения надо пресечь в корне. Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель. Знай сверчок свой шесток. Будь только юристом, высмеивай свидетелей обвинения и прокурора, самое большее противопоставляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убеждений подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либералишко, до того этих убеждений не понимаешь, что даже хваля их, не сумеешь обойтись без пошлостей. Конечно, всё это можно изложить адвокату не по-собакевичевски, а мягко, уступчиво, гибко и осмотрительно. Но всё же лучше адвокатов бояться и не верить им, особенно если они скажут, что они социал-демократы и члены партии …».
Эти слова были написаны по конкретному поводу – защита подсудимых рабочих в годы первой русской революции и, несмотря на очевидный отрицательный смысл, всё же отражают конкретную политическую ситуацию.
Константин Ерофеев
НИЖЕГОРОДСКИЙ ПЕРИОД ЖИЗНИ ПОЭТА
Тарас Григорьевич Шевченко родился 25 февраля (9 марта) 1814, село Моринцы, Киевская губерния, умер 26 февраля (10 марта) 1861, в Санкт-Петербург — украинский поэт, прозаик, художник, этнограф. Академик Императорской Академии художеств (1860).
В детские годы он начал рисовать, и заметив это увлечение и талант своего крепостного, помещик В.В. Энгельгардт отдал Тараса Шевченко в обучение профессору Виленского университета портретисту Яну (Ионасу) Рустему.
