Огромная заслуга Фрунзе в том, что от этих порочных и вредных взглядов страна начисто освободилась на протяжении полутора лет его работы в наркомате.
Начал Михаил Васильевич утверждение ленинских, партийных позиций по вопросам армии и обороны еще в 1921 году, когда была опубликована его дискуссионная статья «Единая военная доктрина и Красная Армия». Сущность его предложений сводилась к пересмотру всех вопросов военной науки и искусства с позиций пролетариата и к установлению основ пролетарского учения о войне на опыте империалистической и гражданской войн в двадцатом столетии.
Все его помыслы были обращены к армии: к практике ее строительства, к теории, определяющей роль Вооруженных Сил в социалистическом государстве.
Федор Федорович Новицкий вновь встал рядом с Фрунзе и записал для памяти: «Не знаю, в чем секрет человеческого обаяния Михаила Васильевича, но было очень легко работать с ним. В академической среде старых военных лет мне не приходилось встречать людей такого типа. Фрунзе был удивительно восприимчив и отзывчив. Он не боялся принимать оригинальные решения, нарушать то, «что принято» в военном деле. Меньше всего он был похож на генштабистов, для которых военная карта — шахматная доска. За каждой боевой операцией он видел людей. Он буквально впитывал в себя военные знания, однако не с тем, чтобы коллекционировать их, а для того, чтобы как можно скорее пустить их в дело».
Троцкисты ополчились против военной доктрины Фрунзе. И даже в кругу единомышленников кипели горячие споры. Одни пытались «увязать» советскую военную доктрину с французской теорией позиционной войны, другим был по душе «блицкриг» германского генерального штаба. Но истина была не на полярных позициях спорщиков.
Михаил Васильевич утверждал, что Красная Армия — армия нового типа и она не может следовать слепо образцам буржуазной стратегии. Защищая завоевания социалистической революции, она может использовать опыт прежних войн. Но не надо забывать, что она не какая-либо вооруженная каста захватчиков или колонизаторов, не оружие генералитета и не просто отрасль хозяйства. Красная Армия — детище революционного народа, она его опора, она его надежда. Вся народная энергия должна подпирать армию. И для создания и оснащения такой армии надо иметь четкую военную политику и строить армию, как и всю жизнь в стране, по определенному государственному плану. «Все военное дело, — говорил Фрунзе, — вплоть до его учения, на основе которого строятся вооруженные силы, является отражением его жизни и, в конечном счете, его экономического быта, как первоисточника всех сил и ресурсов». В корне изменился характер современных войн. Раньше воевали только отряды и армии, теперь в войну втягивается весь народ на огромном пространстве боя. Изменились и средства войны: кроме огнестрельного оружия появились авиация, химия, танки. В такую войну неизбежно вовлекается все население страны, ее промышленность, ее народное хозяйство. Для ведения такой войны нужны единый хозяйственный план и единая наука о войне и армии. Наука побеждать в схватке с классовым врагом на полях сражений. И в этой науке определяет все — активный дух смелых и энергично проводимых наступательных операций, ибо одна оборона равносильна смерти.
Кто-то даже заявил в ходе дискуссии:
— Так ведь это же идеи Суворова!
— А кто отрицает его великое наследие? — спросил Фрунзе. — Это высокая честь — воевать, как Суворов! Разумеется, я не призываю слепо следовать его опыту. Его опыт надо совершенствовать на новой основе, что-то принимать, что-то отбрасывать. Но его мысль о победе «малой кровью» близка нам уже потому, что в ней заложена глубокая озабоченность жизнью солдата.
Новой основой суворовской науки побеждать «малой кровью» он считал все меры по реорганизации управления армией, по пересмотру устарелых ее уставов; пролетарский командный и политический состав, которому надо было доверить единоначалие в частях, и воспитание солдата новой формации, понимающего не только свой маневр в ходе боя, но и свои классовые задачи в отношении окружающего СССР мира врагов.
