Юность нового века
| Название: | Юность нового века |
| Автор: | Владимир Васильевич Архангельский |
| Жанр: | Проза: прочее |
| Входит в циклы: | Нет данных |
| Страниц: | 145 |
| Тип издания: | Полный |
Эту книгу я задумал давно. Писалась она и легко и трудно. Легко мне было потому, что я вспоминал, как прошло мое детство. Я вырос в калужском селе, как и герои этой повести — Димка Шумилин и Колька Ладушкин. И так же, как они, создавал я с друзьями первую комсомольскую ячейку, когда белогвардейский генерал Деникин был в сорока верстах от села и по утрам нас подымала зловеще гулкая в лесах пушечная пальба. Но мне было и нелегко: я словно заново переживал все то, что в огневые годы гражданской войны легло на хрупкие плечи детей. Я видел себя босым и голодным, в сыпном тифу, в жарком бою с бандитами. И обо всем хотелось сказать. Но в одной книге этого сделать нельзя. Пришлось многое оставить в тайниках памяти и сказать лишь о самом главном: как мы шли вперед и выше, от мрака к свету, к тому далекому будущему, что нынче стало явью. В книге есть горестные страницы: война, снова война, смерть близких, пожарище, жизнь трудная, на самой крайней грани. Но много и радостного: веселые шалости детства, школа, открытие мира. Затем — комсомол, маленький подвиг ячейки. И безмерная радость великого боя за новую жизнь, геройство и дорогое товарищество. Я не хочу бросать своих героев на полпути. И, может быть, напишу новую книгу о них, потому что пойдут они и дальше той дорогой, которая близка мне. Я могу встретить их в Козельском педагогическом техникуме и в Ленинградском университете, на комсомольской работе в годы коллективизации, на ударных стройках первых пятилеток и на фронтах Великой Отечественной войны, где пролегала и моя стежка. Но не будем гадать. Сейчас я занят новой книгой — о старом большевике, жизнь которого есть удивительный подвиг. И Димка с Колькой могли стать героями этой повести только потому, что новый мой герой и его товарищи были преданы делу Ленина и привели советский народ к великой победе. (От автора)
Читать Юность нового века онлайн бесплатно
ОТ АВТОРА
Эту книгу я задумал давно. Писалась она и легко и трудно.
Легко мне было потому, что я вспоминал, как прошло мое детство. Я вырос в калужском селе, как и герои этой повести — Димка Шумилин и Колька Ладушкин. И так же, как они, создавал я с друзьями первую комсомольскую ячейку, когда белогвардейский генерал Деникин был в сорока верстах от села и по утрам нас подымала зловеще гулкая в лесах пушечная пальба.
Но мне было и нелегко: я словно заново переживал все то, что в огневые годы гражданской войны легло на хрупкие плечи детей. Я видел себя босым и голодным, в сыпном тифу, в жарком бою с бандитами. И обо всем хотелось сказать. Но в одной книге этого сделать нельзя. Пришлось многое оставить в тайниках памяти и сказать лишь о самом главном: как мы шли вперед и выше, от мрака к свету, к тому далекому будущему, что нынче стало явью.
В книге есть горестные страницы: война, снова война, смерть близких, пожарище, жизнь трудная, на самой крайней грани. Но много и радостного: веселые шалости детства, школа, открытие мира. Затем — комсомол, маленький подвиг ячейки. И безмерная радость великого боя за новую жизнь, геройство и дорогое товарищество.
Я не хочу бросать своих героев на полпути. И, может быть, напишу новую книгу о них, потому что пойдут они и дальше той дорогой, которая близка мне. Я могу встретить их в Козельском педагогическом техникуме и в Ленинградском университете, на комсомольской работе в годы коллективизации, на ударных стройках первых пятилеток и на фронтах Великой Отечественной войны, где пролегала и моя стежка.
Но не будем гадать. Сейчас я занят новой книгой — о старом большевике, жизнь которого есть удивительный подвиг. И Димка с Колькой могли стать героями этой повести только потому, что новый мой герой и его товарищи были преданы делу Ленина и привели советский народ к великой победе.
В. Архангельский
ЗДРАВСТВУЙ, ЖИЗНЬ!
СОЛНЦЕ В ЛУЖЕ
Димка торопился:
— Скорей же, ну, скорей! Вот копается!
А мать не спеша застегивала неподатливые крючки на его новой шубке, расправляла возле воротника шейный платок.
— Не на пожар. Набегаешься! Да не крутись ты! Совсем непоседа, как дед Семен. Сейчас шапку напялим, и — отправляйся!
Она потянулась за шапкой, но в ярком свете первого зимнего дня увидела за печкой тонкую нить паутины. Встала на табуретку и подхватила ее тряпкой.
— Да что ж ты? Кинула меня? Ой, не могу! Жарко! Давай живей, а то и так убегу!
— Я тебе убегу! На шапку! Подставляй голову, пострел!
В овчинной шубке, не покрытой сукном и собранной сзади гармошкой, в белой самоделковой шапке из кролика и в просторных яловых сапогах Димка выбежал на крыльцо и огляделся.
— Ишь ты! — сказал он.
Все кругом было залито солнечным светом: кончились осенние проливные дожди. Ночью ударил первый мороз, и белая крупа, искрясь и сверкая, плотно запорошила землю.
Вот тут, перед самым домом, на площади, была на днях ярмарка. Мужики размешали колесами грязь на дороге, истоптали ее лаптями. А еще раньше, летом, пролегали тут две ровные колеи, где Димка любил гонять вечером теплую и мягкую, пушистую пыль. Бегал перед домом, поджидал, когда придет со стадом усталая и ласковая Зорька, вся пропахшая молоком, гудел, свистел и в мечтах плыл по широкому, безбрежному морю. А кругом так и хлестали волны, забрызгивая штаны выше колн и приятно щекоча в носу.
А сейчас совсем не то: постарался дед Мороз, всюду накидал белой крупы. И ловко это у него вышло!
Димка прошелся по тычку возле крыльца без всякой цели. Но она сейчас же нашлась: бить лед!
Льдинки синели, искрились на всех осенних лужах. И то-то раздолье — нацелиться каблуком и трахнуть по тонкой стекляшке! И вся-то она в белых пузырьках и блестит до боли в глазах, потому что золотистой луковицей горит в ней солнце. Хватишь по этой луковице, и во все стороны с хрустом разбегаются сахарные лучи и круги.
Самое яркое солнце было в большой круглой льдине, и под ней бездонно чернела вода. Дед Семен перекладывал грубку в горнице и сделал тут глубокую яму, когда месил глину.
Димка дал солнцу в этой льдине отличного тумака, но просчитался: нога провалилась. Он взмахнул руками и полетел в пропасть. Холодным обручем обхватила его вода до подбородка. Острая льдинка кольнула в левую щеку, и он заорал: истошно, с испугом, захлебываясь от слез.
