совершеннолетия»— можно считать лишь солдат по призванию — офицерский корпус,
сверхсрочных и охотников. Только к ним поэтому надо предъявлять требования воинской
этики во всей их строгости.
Отношения младших к старшим, подчиненных к начальникам в достаточной степени
очеркнуты уставами — «писаными» правилами воинской этики. Гораздо менее ясна область
отношений старших к младшему.
Каждый начальник, какую бы должность он ни занимал (до Верховного
Главнокомандующего включительно), должен всегда помнить, что он не просто
«командует», а имеет честь командовать. Он это обязан помнить как в мирное время, уважая
62
Электронное издание
www.rp-net.ru
в Подчиненном его воинское достоинство, так — и особенно — на войне, когда с честью
вверенной ему роты, корпуса либо армии неразрывно связана и их личная честь, их доброе
имя в глазах грядущих поколений.
Общее оскудение народного духа в продолжение второй половины XIX и начала XX
века повело к постепенному, но чрезвычайно ощутимому снижению воинской этики — и мы
имели в Мировую войну сдачу командира XIII корпуса ген. Клюева, сдачу командира XX к-
са ген. Булгакова, сдачу в Новогеоргиевске ген. Бобыря, бегство командира VI к-са ген.
Благовещенского, бегство командовавшего Кавказской армией ген. Мышлаевского, бегство
коменданта Ковны ген.Григорьева.
Исследуем с точки зрения воинской этики наименее тяжелый из этих случаев — сдачу
ген. Клюева.
Ген. Клюев, по справедливости, считался блестящим офицером Генерального Штаба и
выдающимся знатоком германского противника. Его настоящим местом был бы пост
начальника штаба С.-З. фронта. В июле 1914 года он командовал Кавказским к-сом в Карсе и
был вызван по телеграфу в Смоленск для принятия XIII к-са, командир коего, ген. Алексеев,
был назначен н-ком штаба Ю.-З. фронта. Свой корпус он нашел уже в пути. Ни начальников,
ни войск он не знал, управление корпусом обратилось для него в решение уравнения со
многими неизвестными.
Сильно распущенный предшественниками ген. Клюева, корпус вообще не
пользовался хорошей репутацией. Мобилизация окончательно расстроила его, лишив
половины и без того слабых кадров и разбавив на три четверти запасными. По своим
качествам это были второочередные войска — невтянутые и неподтянутые. В недельный
срок ни Клюев, ни Скобелев не смогли бы их устроить. Вся тяжесть боев 2-й армии легла на
превосходный XV к-с ген. Мартоса. XIII к-с, до самой гибели не имевший серьезных
столкновений, пришел с начала похода в полное расстройство. Ген. Клюев — только жертва
своего предшественника. Он оказался в положении дуэлянта, получающего у самого барьера
из рук секундантов уже заряженный ими совершенно ему незнакомый пистолет. Проверить
правильность зарядки он не может, бой пистолета ему совершенно неизвестен... И вот,
заряжен он был небрежно, и вместо резкого выстрела получился плевок пулей. Стрелок
совершенно невиновен. Но если он затем смалодушничает под наведенным на него
пистолетом противника — пусть пеняет на себя.
А это как раз то, что случилось с ген. Клюевым. Он сдался, совершенно не отдавая
себе отчета в том, что он этим самым совершает, в том, как повысится дух противника и
понизится наш собственный при вести о сдаче такого важного лица, как командир корпуса.
Он знал, что командует корпусом, но никогда не подозревал, что он еще имеет честь
63
Электронное издание
www.rp-net.ru
командовать. Чем выше служебное положение, тем эта честь больше. А командир
корпуса — человек, при появлении которого замирают, отказываются от собственного «я»
десятки тысяч людей, который может приказать пойти на смерть сорока тысячам, — должен
эту честь осознать особенно и платить за нее когда это придется — платить, не дрогнув.
Когда за шестьдесят лет до сдачи ген. Клюева, в сражении на Черной Речке, командир
