государственные интересы профессиональными армиями, — были золотым веком
человечества. Война велась без ненависти ко врагу — да и «врагов» не было — были только
противники, упорные и свирепые в бою, учтивые и обходительные после боя, не терявшие
чувства чести в самом жарком деле.
После битвы на Требии Суворов приказал вернуть шпаги взятой в плен 17-й
полубригаде из уважения к двухсотлетней славе и доблести Королевского Овернского полка,
из коего она была составлена. За полстолетие до того, при Фоншенуа, шотландцы
сблизились на пятьдесят шагов с Французской Гвардией, продолжавшей безмолвно стоять.
Лорд Гоу крикнул французскому полковнику: «Прикажите же стрелять!» — «После вас,
господа англичане!» — ответил французский командир граф д’Отрош, учтиво отсалютовав
шпагой. Залп всем фронтом шотландской бригады положил сотни французов. Это «Apres
vous, messieurs les Anglais!» стало нарицательным. Свою роль в истории двух народов эпизод
этот сыграл — о нем сто семьдесят лет спустя напомнил Фошу маршал Френч, когда та
самая шотландская бригада пожертвовала собой, прикрывая отход французов в критическую
минуту под Ипром.
Современная военная этика — лишь бледная тень той, что была выработана
поколениями воинов за полтораста лет кабинетной политики и профессиональных армий.
Всего того запаса чести, отваги и учтивости хватило и на полчища Первой Республики —
полчища, предводимые офицерами и унтер-офицерами старой королевской армии,
смогшими привить своим подчиненным традиции и дух, в которых сами были воспитаны.
Революция 1789 года с ее вооруженными «массами» нанесла жестокий ущерб военной
этике. Уже столкновения вооруженного французского народа с вооружившимися народами
испанским и русским воскресило картины варварских нашествий и религиозных войн.
Профессиональные (и полупрофессиональные) армии сообщали войнам оттенок
гуманности, впоследствии совершенно утраченной. Крымская и Итальянская война были
61
Электронное издание
www.rp-net.ru
последними из больших войн, веденных джентльменами. Уже война 1870 года и поведение в
ней германского вооруженного народа показали всю несовместимость правил морали и
воинской этики с интеллектом вооруженных народных масс. О безобразных бойнях 1914
года — позоре Динана и Лувена, зверствах в Сербии, развале Русской, Германской и Австро-
Венгерской армий и отвратительных явлениях, этот развал сопровождавших, — нечего и
говорить. Заменив профессиональные «воспитанные» армии свирепыми народными
ополчениями, человечество заменило бичи скорпионами, усугубило бедствия войны.
Вместе с тем, война неизбежна, как неизбежна болезнь, — от нее не избавишься
никакими бумажными договорами. Следовательно, человечеству надо устроиться так, чтобы
сделать войны легче переносимыми, избавиться от гангрены морального разложения,
болезненный процесс которой длится долгие годы после самой войны. Народное
просвещение не может здесь помочь. Тысяча умственно развитых индивидуумов дадут при
соединении невежественную и свирепую толпу. Лувенские поджигатели и динанские палачи
принадлежали к самой грамотной нации в мире. Решающий фактор здесь — воспитание. И в
этой области (как и во всех других областях военного дела) воспитание господствует над
учением. Изжив психоз «вооруженного народа», придав вооруженной силе характер сколь
можно более профессиональный и сообщив нашей жизни сколько можно более церковный
дух, мы освободимся от петли, наброшенной на нашу шею доктринерами 1789 года и их
последователями. Войне можно будет тогда придать характер «доброкачественной язвы»
вместо злокачественного фурункула и можно будет опять говорить о военной этике.
***
Воинская этика — это совокупность правил — писаных, но, главным образом,
неписаных, — которыми члены военной семьи руководствуются при сношении друг с
другом.
Полноправными членами военной семьи — так сказать «достигшими
