Полагают, что так как Греция была относительно бедна по сравнению с богатой Персией, то мирное соглашение, навязанное грекам в 346 году, служило лишь предпосылкой к азиатскому походу. Таким образом, и Филократов мир, по этой мысли, задумывался как тактика выхода из греческих дел, но события начали разворачиваться не по плану.[675] Очевидным упущением в рамках этой теории является тот факт, что Филипп просто был не в состоянии вторгнуться в Азию ни в 346 году, ни позднее, пока не установил свое владычество во Фракии и пока его отношения с Афинами и Фивами оставались столь напряженными. Поэтому свои греческие планы он всегда строил на дальнюю перспективу.[676] Вполне вероятно, что фракийскими походами 342–340 годов он намеревался заложить основы для вторжения в Азию, которое, наряду с этим, не могло состояться до разрешения конфликтов с Афинами и Фивами и обустройства Греции в целом. Похоже, именно в этом заключается причина, по которой он объявил войну Афинам, а затем своими действиями при осаде Византия втянул афинян в вооруженное противостояние.
Похоже, персидский царь в то время с тревогой следил за действиями Филиппа. В 341 году он приказал сатрапам приморских областей оказать помощь Перинфу, осажденному македонской армией, и вполне возможно, что именно тогда Филипп решил пойти войной на Персию, чтобы покарать персов за эту поддержку.[677] В 336 году Филипп послал в Азию передовой отряд, чтобы разведать обстановку до переправки основных сил. Его замыслам способствовали события, разворачивавшиеся в Персии. В 338 году были убиты Артаксеркс III и другие члены царского рода. Филипп не мог упустить случая воспользоваться смятением, вызванным в Персидском царстве этими убийствами, которые совпали по времени с битвой при Херонее, наделившей Филиппа неограниченной властью над Грецией. В 337 году он занимался организацией Коринфского союза и разработкой планов азиатского похода, но затем в 336 году преемник Артаксеркса, его младший сын Арсес, также пал жертвой заговора, и на престол вступил представитель боковой линии царской династии Дарий III (тот самый Дарий, которому позднее придется столкнуться с Александром).
Остаются два важнейших вопроса: во-первых, почему Филипп решил вторгнуться в Азию, и во-вторых, как далеко он собирался зайти?
Начнем с первого вопроса. Есть несколько причин, по которым Филипп мог задумать это поход. Полагают, что он намеревался разбить персидского царя, присоединить к своим владениям всю Персидскую державу и использовать эту победу для установления абсолютной монархии и собственного обожествления.[678] Эти взгляды ошибочны, и мы рассмотрим их в связи со вторым вопросом. Более убедительным выглядит предположение, что Филипп хотел отомстить за персидское вмешательство в его дела, а также рассчитывал на богатую добычу, так как нуждался в средствах.
Если брать шире, то помощь Перинфу, оказанная персидскими сатрапами, означала прямое нападение со стороны самого персидского царя на Филиппа, осаждавшего этот город. Не стоит недооценивать вмешательство Персии в осаду Перинфа в качестве мотива для вторжения в Азию, так как в 333 году Александр Великий припомнил эти события в письме к Дарию: «Вы помогли Перинфу, обидевшему моего отца; во Фракию, находившуюся под нашей властью, Ох послал войско».[679] Филипп знал также и о приезде персидского посольства в Афины, и, несомненно, его тревожила угроза союза между персами и афинянами, за который выступал Демосфен.[680] До некоторой степени именно вмешательство Персии в Пелопоннесскую войну (431–404 гг.) на стороне Спарты предопределило участь Афин в этом противостоянии, и Филипп вовсе не хотел, чтобы с ним случилось то же самое. Ясно, что персидский царь видел в намерениях македонян серьезную опасность, поскольку ранее он приказал подвергнуть пыткам Гермия Атарнейского, чтобы получить нужные сведения. Кроме того, после убийства Филиппа в 336 году он выделил 300 талантов на поддержку греческого восстания против Македонии в надежде, что это отвлечет нового царя (Александра) от азиатских планов.
