Эволюция римской военной системы I-III в - страница 40

По мнению ряда исследователей, разница между доместиками и протекторами заключалась в том, что в ряды первых зачислялись в основном сыновья новой военной знати и поэтому доместики, в соответствии со своим более аристократическим составом, были выше протекторов^>395. Само название этого корпуса указывало на его принадлежность к императорскому двору^>396. Впрочем, сведения наших источников показывают, что данное правило могло нарушаться, и доместиками становились люди, не отличавшиеся знатностью происхождения. Так, например, Флавий Меморий после двадцативосьмилетней службы в легионе Иовианов (loviani) был переведен в корпус доместиков, где и прослужил шесть лет в звании protector domesticus (ILS, 2788). Аммиан сообщает о рядовом Виталлиане, зачисленном в доместики (Amm., XXV, 10, 9), а одна из статей Кодекса Феодосия разрешает зачислять в корпус людей, отличившихся своими боевыми заслугами, при условии внесения ими 50 солидов (CTh, VI, 24, 3). Таким образом, по своему составу эти два корпуса не могли сильно различаться.

Подобно протекторам, доместики исполняли роль штабных офицеров при высокопоставленных военачальниках (Amm., XV, 5, 22) или при командирах отдельных воинских подразделений^>397. По прошествии нескольких лет службы доместики, как и протекторы, могли стать командирами воинских частей: например, вышеупомянутый Флавий Меморий был назначен префектом легиона Ланциарии старшие (Lanciarii seniores). Однако основная часть доместиков, вероятно, несла службу при дворце императора^>398.

Исключительно офицерский состав обоих корпусов позволил В. И. Холмогорову сделать вывод об их небольшой численности, не превышавшей несколько сотен человек^>399. Их роль в армии исследователь сопоставил с ролью некоторых полков русской гвардии XVIII в., в частности кавалергардов, которые первоначально были небольшим корпусом, охранявшим императора^>400.

Эволюция звания «протектор» показывает, что военная организация римской армии начала оформляться на базе новых принципов. Эдикт Каракаллы, требовавший, чтобы все граждане империи служили в армии, стер традиционное различие, существовавшее между солдатами легионов и ауксилий. Исследователи усматривают в этом первый этап на пути реформы военного командования и более целесообразного использования войск в период, когда финансовое положение государства не позволяло увеличивать численность вооруженных сил. Появление протекторов, из числа которых выходили командиры подразделений самого разного типа, было следующим шагом к реформированию системы командования. Однако нужно было дождаться времени правления Константина, чтобы императорская власть смогла сделать необходимые выводы из всех этих изменений и полностью перестроить римскую военную организацию^>401.

Единственное мероприятие, затрагивавшее армию, авторство которого определенно приписывается Галлиену, заключалось в запрещении сенаторам занимать военные посты. Вполне вероятно, что эта мера была осуществлена в форме эдикта, изданного около 262 г.^>402 Результатом подобного решения было исчезновение звания латиклавного трибуна и легата легиона, упоминания о которых не встречаются после 260 г.^>403 Одновременно с командованием легионами сенаторы лишились управления провинциями. Принципы, на основе которых строилось управление в Египте и Месопотамии, были распространены на большинство других провинций, где управление было возложено на лиц всаднического сословия в звании президов (praesides). Презид получал титул vir perfectissimus, что ставило его в иерархии всаднических должностей рангом выше прежнего прокуратора. Что касается командования легионами, то оно отныне находилось в руках префектов или препозитов, также принадлежавших к всадническому сословию^>404. В императорских провинциях, где гарнизон насчитывал только один легион, командование над ним осуществлял презид.

Для того чтобы понять, что послужило поводом для замены сенаторов всадниками в большинстве провинций, нужно прежде всего отметить, что всадники, занимавшие во второй половине III в. ключевые посты в империи, существенно отличались от прежних прокураторов. Речь больше не шла о представителях муниципальной италийской знати или знати наиболее романизированных провинций. Чаще всего новые представители всаднического сословия происходили из выслужившихся солдат, которые были обязаны своему продвижению по службе личной храбрости и военному опыту. В период, когда большей части пограничных провинций постоянно угрожала возможность внешнего вторжения, подобные испытанные командиры были особенно необходимы