– Я как раз собирался прилечь поспать перед ночным дежурством, – охотно заговорил юноша, – как вдруг шум, гул… Я выскочил на улицу: в нарушение всех возможных правил с неба прямо на Музей падает дюжина «седел» черно-желто-красной расцветки.
– Цвета барона Савосского, – вставил ремарку сэр Гийом. – Но вовсе необязательно, чтобы это действительно были его люди. Разбойники часто используют цвета Кровавого Барона из-за его непревзойденной зловещей репутации.
– Его-его, – уверенно проговорила Александра. – Продолжайте.
– Три «седла» приземлились, девять остались барражировать, контролируя воздух, – вновь заговорил Виктор. – На орбите, вероятно, зависли еще несколько, но их мне, понятно, видно не было. Кто и как высадился на поверхность, я со своего места тоже не смог рассмотреть, а пока добежал до входа в Музей, два «седла» уже взлетели. Третье нападавшие бросили, и оно досталось подоспевшим стражникам герцога. Тут ко мне подошел сэр Гийом, сообщил, что задание успешно выполнено, и мы вернулись на постоялый двор.
– Вечером к нам приходила стража, искали свидетелей происшедшего, – снова взял слово его старший напарник. – Я, как смог, описал им нападавших. Поблагодарили за сотрудничество и ушли. На всякий случай мы выждали еще одну ночь и наутро спокойно улетели первым же дилижансом. Стража на станции носилась, как в филейную часть покусанная, старательно пучила глаза и стучала по полу древками алебард, но вещи гостей не досматривала, так что никаких сложностей у нас не возникло. Добравшись до стоянки, мы пересели на «седла» – и вот мы перед вами, миледи.
Оба рыцаря словно по команде склонили головы, показывая, что доклад завершен.
– Благодарю вас, – проговорила Александра, следя, чтобы голос не выдал охватившего ее волнения. – Вы все сделали великолепно, можете идти отдыхать.
Еще раз поклонившись, рыцари удалились.
Оставшись в покоях одна, Александра едва удержалась от торжествующего крика. На этот раз она все же переиграла графиню! Было очевидно, что просьба отдать «драконий коготь» не оставит ее мачеху равнодушной. И что лишившись одного, та непременно захочет заполучить два других из Музея на Флоре – даже не понимая истинной их ценности, просто на всякий случай. Ясно было также, что графиня не станет выступать с открытым забралом, предпочтя действовать чужими руками. Ну а лучшего исполнителя, чем барон Савосский, разбойник-наемник, к деликатным услугам которого леди Анне уже не раз приходилось прибегать в прошлом, ей было не сыскать.
Потому-то Александра и разместила в Музее засаду в лице Виктора и сэра Гийома. Против их разрядников у не ждавших подвоха бандитов Кровавого Барона не было никаких шансов, и вот результат: «драконьи когти», некогда принадлежавшие благородным рыцарям сэру Фердинанду Скрытному и сэру Георгу, графу Камю, сложившим буйны головы во время Второго Великого Похода, пылившиеся в музейной витрине на Флоре, лежат перед ней!
Заперев дверь на засов, виконтесса достала из сундука три других «когтя». Снять с клинков рукояти было для нее уже делом привычным. Кортик Эдуарда, кортик Елены, кортик леди Анны – три луча заветной звезды. Минута – и к ним присоединился четвертый – принадлежал ли он некогда сэру Фердинанду или сэру Георгу, не было никакой разницы. Изображение, появившееся над конструкцией, едва соединились первые два стержня, задрожало, словно готовясь, наконец, обрести четкость, но так ее и не обрело, чего-то ожидая. Ясно чего – пятого луча, пятого «драконьего когтя»!
А вот пятый кортик насторожил Александру, едва она извлекла его из ножен. Прежде всего, он оказался заметно тяжелее своих собратьев. Клинок его был остер, но при попытке согнуть его в дугу – фокус, легко проходивший с прочими «драконьими когтями» – почти не поддался.
Все еще не веря – не желая верить! – что хаос оказался способен сыграть с ней такую жестокую шутку, дрожащими пальцами Александра раскрутила рукоять и освободила стержень – тот даже с виду был короче, чем положено. При поднесении к звезде никакого шипа на нем, разумеется, не появилось.
Пятый кортик оказался фальшивкой.
