Какие-о корреспонденты суют мне под нос микрофоны, а я снова и снова открываю панельку своего мобильного телефона и пытаюсь вчитаться в сообщение Марины.
Наконец, до меня удается достучаться какому-то корреспонденту, зеленый квадратик на микрофоне намекает мне, что это НТВ.
— Скажите, пожалуйста, как Вам пришла в голову идея проведения такого мероприятия?
Собираюсь с мыслями и возвращаюсь на землю.
— Понимаете, год назад в этот же день мы стояли на летном поле авиасалона, мы — это я и Игорь Владимирович, директор нашего городского музея, и смотрели вслед разлетающимся во все концы света самолетам. Они были похожи на стаи перелетных птиц, улетающих в теплые края. Просто удивительно как! И мы тогда подумали, как же жалко, что они смогут вернуться к нам только через два года. Два года без родного дома, это все же большой срок согласитесь?
Корреспондент НТВ понимающе кивает головой. Возле моего рта вырастает еще несколько грибов-микрофонов.
— И именно тогда мы подумали, что же такого может сделать наш маленький муниципальный музей для того, чтобы самолеты вернулись в наш город на следующий год. Подумали и решили, что мы можем организовать фестиваль виртуальных пилотажных групп. А дальше было просто делом техники…
Честно говоря, никогда не думали, что наше мероприятие вдруг вызовет такой большой ажиотаж у представителей федеральной прессы. Под окнами нашего музейчика, который занимает всего три комнаты на втором этаже старого здания в центре города, собрались машины всех, ну практически всех ведущих телекомпаний страны, и мы в буквальном смысле задыхались от такого количества народа.
Все окна и двери были раскрыты настежь. Сквозняк носил по комнатам какие-то обрывки бумажек и оберток, точь-в-точь как год назад на летном поле, а народ все прибывал и прибывал.
И все ради чего? Ради того, чтобы посмотреть на то, как ребята из разных концов страны и мира при помощи сети Интернет, компьютерной программы и специальных приспособлений-джойстиков поднимает в виртуальное небо свои красиво раскрашенные самолеты. Поднимают и совершают на них головокружительные фигуры высшего пилотажа, вызывая аплодисменты и восхищение, которые ни чем не уступает восхищению от полетов реальных самолетов. Ну, если и уступает, то не намного.
Я просто не мог уехать от всего этого! Просто не мог! Я все это придумал и реализовал, а бросить все это на одного Игоря было бы подло. И поэтому я сказал Марине, что не смогу поехать с ней на три дня с палатками на пикник, как мы это делали всегда в августе. Просто не смогу. Не имею такого права. Это будет нечестно. И получил ответ, соответствующий женской логике.
Вот теперь стою и обтекаю.
Почему? Почему она так написала? В первый раз за все наши отношения внутри меня стала расти злость на Марину. Как она могла мне так написать? Как посмела? Я ее мужчина, значит, она должна быть там, где нахожусь я. А не наоборот.
Разве ты не сам построил такие отношения? Сам. И что же тогда теперь? Чем недоволен? Тем, что она поехала на пикник вместе со своими друзьями. Или не одна? С кем?
В груди рядом с грустью и злостью начинает рождаться еще кто-то, маленький и гнусный. Ревность. Смотрю на часы. Пять часов вечера. Они уже выехали из города. Значит, ответы на все вопросы я смогу получить не раньше понедельника. Сегодня суббота. Выходит, что мне жить с моим новорожденным одному еще, как минимум, 48 часов. Перспективка не из приятых!
Но делать нечего. Не могу же я себе сделать аборт или кесарево сечение, чтобы при помощи скальпеля избавиться от этого малыша. Избавиться не могу, а вот залить анестезией. Запросто. По самые уши!
Через час, в шесть часов вечера, заканчивается летная программа первого дня фестиваля, и ребята из одной виртуальной пилотажной группы организовывают небольшой дружественный банкет. Обещали, что будет много водки и закуски. То, что надо!
Пью. Закусываю, снова пью. И снова закусываю. Водка не берет. Ну не берет — и все. Не бьет ни в ноги, ни в голову. Пробую просто пить, без закуски. Один стакан, другой, третий.
Новорожденная как была, так осталась, в полном здравии. И даже подросла, и стала просить еще. И я начал стопками подбрасывать ей пищу для роста. «Ну а что ты хотел? Ты же сам не смог год назад разорвать с ней отношений. Не смог?» — «Не смог». — «Сколько раз Вы за последнее время окончательно расставались? Три, четыре, пять?» — «Не помню. Раз пять не меньше». — «А в последний раз, тогда после твоего дня рождения, когда она подарила тебе часы, и вы окончательно решили больше не встречаться, потому что так больше не может продолжаться, ты же сам стер все ее телефоны из своего мобильника?» — «Стер. Но она же сама предложила просто встречаться и заниматься сексом раз в месяц». «Мало ли, что она предложила. Ты же мужчина, принял решение порвать, должен был порвать. Еще тогда. Ровно год назад. А ты ни порвал, ни тогда, ни на день рождения, ни на Новый год. Ты выбрал быть рядом с ней во что бы то ни стало. И ты обманул ее сейчас, и, мало того, ты начал делать ей больно. А ведь она просила тебя не делать ей больно. Просила?» — «Просила», — меня начинает тошнить. — «Тогда какого же хера ты повез свою жену и ребенка в Турцию, да еще в тот же отель, где вы были с ней? Какого хера?» — «Не знаю, товарищ, командир!» — «Знаешь. Ты хотел сделать ей больно, чтобы она послала тебя куда подальше. Чтобы ты потом мог всегда сказать себе, ну я делал что мог, а она сама. Ты поступил не как мужчина. Ты поступил и поступаешь как последняя сволочь. Вот теперь получай, что хотел. Ты не смог быть рядом. Она нашла другого. Свободен!»
