Дочери огня - страница 186

Шрифт

Интервал

Богам велел спуститься

С небесной высоты.

Олимп на поклоненье

У королевских ног —

Страсть, хохот, исступленье!

Но скорбен был итог.

Век пышности надменной —

Давно лишь тлен и прах,

Но, Рубенс, ты нетленный

Останешься в веках!

Песни из опер и пьес. Посвящения

Песня о Гане Исландце

Из мелодрамы, написанной в 1829 г. по роману В. Гюго «Ган Исландец». В кругу младших романтиков охотно имитировали повадки этого «чудовищного» героя Гюго. Сам Нерваль как-то потребовал у официанта налить ему «морской воды» в череп, который он держал в руке.

Перевод М. Яснова

Как только луч, блеснув на склонах,

Угас.

И стихло все в долинах сонных

У нас, —

Ни шагу дале, безрассудный,

Плутающий во мгле полян!

Ты слышишь — рык, в глуши безлюдной

Родившись, рвется сквозь туман?

Там Ган!

Там Ган Исландец!

Исландец Ган!

Мертва в его груди саженной

Душа;

Его глаза горят, геенной

Дыша;

Там, в глубине пещеры дикой,

Над жертвою склоняет стан,

Дрожа от ярости великой,

Рыданьями и кровью пьян, —

Там Ган!

Там Ган Исландец!

Исландец Ган!

На празднике порою пляску

Прервет

И, пред толпою сбросив маску,

Встает

Чудовище! Стеная дико,

Он в круг врывается, незван,

От хищных глаз его и крика

Там каждый страхом обуян…

Там Ган!

Там Ган Исландец!

Исландец Ган!

Испания

Из либретто к опере «Пикильо», написанной с А. Дюма (1837).

Перевод Н. Рыковой

Кому могли б наскучить скоро,

О благодатная страна,

И города твои, и горы,

И вечная твоя весна?

Пьянящий воздух, эти ночи,

Что упоительнее дней,

Поля, куда господь захочет

С эдемских снизойти полей?

Аравия тобой владела,

Но, сломленная наконец,

Прощаясь, на тебя надела

Востока царственный венец!

И эхо громче и напевней

Твердит тебе все вновь и вновь

Припев арабской песни древней:

Свобода, слава и любовь!

Подземный хор

Из либретто к опере «Черногорцы» (1849).

Перевод Н. Рыковой

Во мраке глубинном

Порывом единым

Мы ринемся в бой,

Все вместе, все вместе,

Готовые к мести

Судьбине лихой.

Здесь сумрак давящий,

Здесь ночь, только мстящий

Не дремлет, не спит.

И в смерти, и в склепе

Сорвет свои цепи,

Кто бдит!

Готическая песня

Из либретто к опере «Черногорцы» (1849).

Перевод Л. Цывьяна

Люблю, невеста,

Тебя в слезах!

Росинкам место

На лепестках.

Весна и младость

Лишь миг цветут,

Но будет в радость

Нам бег минут.

Стыдливой, страстной —

Я всякой рад.

Ведь бог всевластный

Есть бог услад.

Виктору Гюго, подарившему мне свою книгу о Рейне

Написано в 1842 г. Впервые опубликовано в 1950 г. в издании «Библиотеки „Плеяды"».

Перевод М. Яснова

Дар дружбы вашей, мэтр, приняв благоговейно,

Я «Рейн» держу в руке — я сам стал вроде Рейна:

Меня возвысило сравнение с рекой.

Но знает ли Поток, бог дикий, одинокий,

Кто имя дал ему, и берег, и истоки,

И кто волну его торопит день-деньской?

Воссев на бугорке среди Природы вечной,

Творенье высших сил, не чует он, беспечный,

Что эту благодать дарует Эмпирей.

А мне даны дары любви, познанья, пыла,

Но я-то знаю: их рождает ваша сила,

И мой огонь зажжен от ваших алтарей!

Господину Александру Дюма во Франкфурт

Впервые в кн. Нерваля «Лорелея» (1852). Написано во время путешествия в Германию в 1838 г. Испытывая, как обычно, денежные затруднения, Нерваль просил Дюма выслать ему аванс в счет задуманной совместно пьесы. Вексель, отправленный Дюма на банкирский дом Эльже в Страсбурге, не был оплачен Нервалю из-за деловых неурядиц между банкиром и его парижскими партнерами — отцом и сыном Элуа. «Ворон» и «Солнце» — названия отелей в Бадене и Страсбурге, где останавливался Нерваль во время путешествия.