Вечером, когда Кэт позвонила ей, Софи ожидала, что подруга опять заведет разговор на ту же тему, но Кэт нервно сказала:
– Я надеюсь, ты не будешь ненавидеть меня, Соф…
Сердце Софи подпрыгнуло и тревожно забилось. Что-то в голосе подруги подсказало, что следующая фраза ей не понравится.
– Ненавидеть тебя за что? – спросила она осторожно.
Последовало долгое молчание, Софи уже думала, что их разъединили, и хотела проверить это, но Кэт еле слышно прошептала:
– За то, что я рассказала Грегори о твоей беременности…
– Рассказала ему?..
– Он сейчас едет к тебе, Соф… Я подумала, что будет лучше, если предупрежу тебя. – И она повесила трубку.
Это было самое худшее, что могла сделать Кэт. Теперь Софи придется встретиться с ним лицом к лицу, а она хотела отложить разговор, спрятала голову, как страус, в песок. Что она будет делать? Что она будет говорить? Софи услышала, как подъехала машина, и судорожно сглотнула перед тем, как открыть дверь, не дожидаясь его звонка.
– Кэт предупредила меня, что ты едешь сюда, – сказала Софи, удивляясь тому, как нормально звучит ее голос, в то время как в душе царит полное смятение.
Увидев гневное выражение его лица, она ощутила немедленное желание убежать и спрятаться под ближайшим столом.
– Я ничего не намерен обсуждать, пока мы не войдем в дом, – заявил Грегори, проходя мимо нее в холл. – Ты должна радоваться, что я изо всех сил сдерживаю себя. – Он снял пальто, повесил его на вешалку и повернулся к ней, скрестив руки на груди.
– Не пойму, почему ты должен злиться, – ответила Софи, тоже скрестив руки на груди, так что теперь они смотрели друг на друга, как два бойца перед дракой. – Это не твоя проблема. – Она развернулась на каблуках и направилась в гостиную, высоко подняв голову.
Итак, подумала Софи, он злится, ну и что? Она чувствовала, как он идет за ней, пока сдерживая свой темперамент. Она уселась в кресло, и молча смотрела, как он устраивался на диване. Наблюдение за ним лишило ее сил. За столь короткое время она до мелочей запомнила его привычки, его манеру держаться, его лицо, фигуру.
– Значит, это не моя проблема, – произнес он холодно. Его тон, уравновешенный и неторопливый, скрывал в себе неумолимую силу. – И когда именно ты собиралась мне сообщить о ситуации?
Софи покраснела и отвела взгляд. На шее забился пульс.
– Я бы хотела, чтобы ты постарался понять, что я чувствую, – сказала она ясно, но неуверенно.
– А что ты чувствуешь?
– Это не входило в условия нашей сделки…
– Сделки?
Она посмотрела на него и вцепилась в подлокотники кресла.
– Этого не должно было случиться, – поправила она себя, понижая голос. – Ничего этого не должно было случиться. – Софи почувствовала настоящую тоску, когда это сказала, потому что говорила искренне. Ничего этого не должно было случиться. Она не должна была встретить этого человека и влюбиться в него, она не хотела испытывать эту боль, и, уж конечно, не должна была забеременеть.
Софи несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Но это случилось, – произнес Грегори отрывисто, и она почувствовала, как к глазам подступили слезы. Это она помнила и по первой беременности – буйство гормонов, вызывающих бурные эмоции.
Софи сдержала слезы, пытаясь не пасть духом. Она сможет держать ситуацию под контролем, только если возьмет себя в руки.
– Да, это случилось. Я совершила глупость… ошиблась, когда подсчитывала безопасные дни… – Ее голос сорвался, и некоторое время она молча смотрела на него в растерянности, не зная, как продолжать.
– Это сейчас неважно.
– Я понимаю, что ты, должно быть, рассердился на меня.
– О, ты понимаешь это? – Он нетерпеливо вздохнул и запустил пальцы в волосы. Софи узнала этот его жест – он означал сильнейшее разочарование, но чего, черт возьми, он ожидал от нее? Почему он не ценит хотя бы то, что она не втягивает его в нежелательную для него ситуацию?!
Многие мужчины только вздохнули бы с облегчением, что им не будут навязывать преждевременное отцовство, что они свободны от всякой ответственности.
– Послушай, – сказала Софи, вставая, а потом садясь снова, – я думала обо всем, и мне кажется, я поступаю достаточно великодушно.
