– Это имеет смысл.
– Это вообще не имеет никакого смысла. Ты, кажется, забыл, что у меня уже был неудачный брак. Неужели ты думаешь, что я собираюсь сломя голову броситься в новый?
Грегори густо покраснел.
– Я и не предлагаю тебе бросаться в неудачный брак, – произнес он отрывисто. – Почему ты считаешь, что наш брак не может быть удачным?
– Потому что брак – это не только хороший секс, – сказала Софи прямо. – Брак – это не сделка.
– Ты ненавидишь меня? – спросил Грегори, отводя взгляд.
– Конечно, нет. – Софи почувствовала, как ее прошиб пот.
– Тогда… что?
– Тогда… ничего. – Она посмотрела на него с отчаянием, но Грегори выдержал ее взгляд.
– Я понимаю, что брак больше, чем просто хороший секс, как ты это называешь, но разве это плохой старт?
– Ты не обязан это делать. Ты не обязан ввязываться в то, чего не хочешь, только потому, что я беременна.
– Я знаю.
– Ты знаешь? – Голова Софи закружилась. Все теряло свой смысл, особенно выражение его лица, которое она не могла понять. Оно не было холодным, неприязненным. Казалось, Грегори неловко себя чувствует, что усугубляло ее смятение. – Тогда почему?..
– Два родителя лучше, разумеется, чем один…
– Я не собираюсь мешать тебе видеть ребенка. Я думала, что ясно дала это понять.
– Также, – продолжал он, глядя на нее вызывающе, – я еще думал…
– Что? – перебила Софи, не в силах скрыть своего удивления.
– Не вижу причины, почему… почему мне не высказаться откровенно. Я не огорчился, узнав о твоей беременности. Конечно, я был немного шокирован, но просто из-за неожиданности, но я не огорчился.
– Нет?
– Я думал… – Он остановился, как будто подбирая нужные слова для продолжения.
Софи ждала, пока он закончит, но молчание затянулось, и она спросила наконец:
– Ты думал… о чем?
– Почему ты считаешь, что это так ужасно – выйти за меня замуж? Я хозяйственный. – Грегори посмотрел на нее, словно был и победителем, и побежденным, и Софи показалось, что ее сердце подпрыгнуло несколько раз. Я даже надеюсь, что буду тебе нравиться. Может быть, ты полюбишь меня, Софи. – На этих словах его голос сорвался.
– Полюблю? – переспросила Софи удивленно.
– Я понимаю, что постоянство не входит в твой жизненный план. Ты горько жаловалась на мужа, но, как я понял, он был самой большой твоей любовью и ты не готова больше на такие чувства из боязни, что тебе причинят боль.
– Самой большой моей любовью? – Софи горько рассмеялась. – О, нет! Ты не правильно понял, уверяю тебя. Когда я вспоминаю Алана, любовь – это последнее, что приходит мне в голову. Юношеское увлечение, быть может. Наивность. Но не любовь. Нет, любовь – это…
– Любовь, это что?..
– Не это, – коротко ответила Софи. – Любовь – это не то, что начинаешь испытывать, попадая в определенную ситуацию. Ты не любишь меня, Грегори! – сказал она нежно. – И никогда не полюбишь. Покорить меня было делом чести для тебя, сейчас все изменилось, но не льсти себе надеждой, что твои чувства охотника к интересной и неуловимой дичи перерастут в нечто большее.
– Послушай меня, Софи. И не перебивай, ладно? Я честно признаю, что ты мне понравилась с первого взгляда, я честно признаю также, что сначала у меня было стремление завоевать тебя. Я никогда раньше не встречал такой женщины, как ты. Ты воздвигла стену вокруг себя, и я хотел быть тем, кто ее разрушит. – Грегори посмотрел на Софи, не скажет ли она что-нибудь, но Софи хранила молчание, не совсем понимая, куда он клонит, и с любопытством ожидая завершения его речи. – Нет сомнения, ты считаешь, что это типично мужское, шовинистское отношение, но и ты изложила свои правила. А я считаю, что в войне и любви все средства хороши. Нас влекло друг к другу, и я хотел играть по твоим правилам.
Софи чувствовала, что теряет способность мыслить разумно, голова кружилась. Софи нервно облизнула губы.
– У меня есть опыт общения с противоположным полом, и я думал, что смогу справиться с любой ситуацией. – Грегори остановился и посмотрел в сторону. – Я ошибся, – пробормотал он, и Софи судорожно вздохнула. Она с трудом могла поверить в то, что слышит. Она была уверена, что упустила чтото важное, не правильно поняла его слова, обратила их в то, что не имеет никакого отношения к правде. Она пыталась контролировать растущее волнение. Грегори искоса взглянул на нее. – Но что-то вдруг изменилось. С этой ситуацией я справиться не мог. Я уже не только хотел тебя, я стал нуждаться в тебе… и тогда… понимаешь, я никогда не говорил ничего такого ни одной женщине, никогда не хотел… но теперь дело в том, что… Я уверен, ты знаешь, что я имею в виду, уверен, мне не надо это говорить… просто сказать, что, предлагая тебе стать моей женой… – он окончательно замолчал и бросил на Софи обвиняющий взгляд.
