Улыбка медленно появлялась на ее лице, счастливая улыбка.
– Да, – сказал Грегори, глядя на ее лицо, – все это очень забавно, не так ли?
– Нет. – Софи взглянула на него из-под ресниц. – «Забавно» – это не то слово, какое я употребила бы. Мне хотелось бы, чтобы ты все-таки сказал все, что собирался.
– Хорошо, почему нет? Я влюбился в тебя. Когда, где и как это случилось, я не знаю, но это случилось, и я очень рад твоей беременности. Я боюсь, что могу показаться эгоистичным, но собираюсь притащить тебя, кричащую и упирающуюся, к алтарю, и, помоги мне бог, я не успокоюсь, пока не превращу твое влечение ко мне в нечто большее. Все, я все сказал. Я думал, что разрушу твои стены, но никогда не думал, что, в конце концов, ты разрушишь мои стены, о которых я даже не подозревал. Ну и что ты чувствуешь? Ты начала игру без козырей и сорвала банк.
– Что я чувствую? – На секунду Софи прикрыла глаза и глубоко вздохнула. – Я чувствую, что все чудесно! – Когда она взглянула на Грегори, ее глаза светились от всех тех эмоций, которые она так долго скрывала. – Нет, еще лучше, чем чудесно! – Софи вздохнула. Она была готова расплакаться.
– Скажи это еще раз, – пробормотал он хрипло, притягивая ее к себе, и она услышала, как бьется его сердце. – Еще и еще. Скажи мне, что любишь…
– Я люблю. Ты первый человек, которого я полюбила. – Софи положила голову ему на грудь. – Я поняла, как сильно тебя люблю, только тогда, когда обнаружила, что ношу твоего ребенка.
Она наклонила лицо к Грегори и застонала от счастья, когда их губы встретились в глубоком, жарком, насыщающем поцелуе – поцелуе, подтверждающем и закрепляющем их союз.
– Итак, ты говоришь, что выйдешь за меня замуж? – Он дышал ей в ухо тепло и возбуждающе.
– Я так понимаю, что у меня нет выбора, – Софи улыбнулась и расстегнула пуговицы на его рубашке, приложила ладони к его груди, а затем погладила ключицы. – Я еще не растолстела, так что у нас пока есть время, чтобы насладиться тем, что ты называешь хорошим сексом.
– А когда ты потолстеешь, моя ведьма, уверяю тебя, у нас будет самый лучший секс! Я нахожу, что беременность очень стимулирует.
– Пока я эта беременная женщина, – прошептала Софи, чувствуя опять, что может расплакаться.
– Я думаю, что в этом любовь и заключается. Моя любовь.
Было странно опять повторять брачные клятвы с ребенком в животе и стоящей рядом Джейд, необыкновенно счастливой, что она может быть подружкой невесты.
Софи надела кремовое платье, потому что, как она объяснила Грегори, это для нее не первый раз.
– Но не для меня, – сказал Грегори, улыбнувшись. – Ты не возражаешь, если я буду в белом?
– Дерзай, – поддразнила Софи, – но я на твоем месте не надевала бы фату, она тебе не пойдет.
Он надел черное, и когда Софи взглянула на него, то волна счастья захлестнула ее с головой и она едва не расплакалась. Это было бы не к месту в присутствии гостей, пришедших их поздравить. Они начали приходить с раннего утра. Собралась почти вся деревня. Жители Эшдауна были счастливы поворотом событий. Они встретили Грегори с распростертыми объятиями, когда он только появился здесь, и теперь были рады, что он решил тут обосноваться…
Софи никогда не думала, что беременность может быть таким счастливым состоянием. Часто, полулежа на мягком, удобном диване в гостиной, когда темнота сгущалась за окнами, Софи смотрела на свою семью, и ее душа переполнялась любовью и гордостью…
– Мальчик! – воскликнул ликующе Грегори через несколько мгновений после рождения ребенка. – Боюсь, скоро ты окажешься в компании двух строителей.
Теперь их сыну было немногим больше недели. Джейд и Грегори без устали восхищались им и удивлялись, что он такой маленький.
– Как будто у Джейд появилась большая кукла, – то и дело повторял счастливый отец.
– И хорошо, что он спит по ночам, – вторила ему Софи.
– Да, и я горжусь этим маленьким пареньком! – «Маленького паренька» назвали Джеймсом в честь отца Софи и Томасом в честь деда Грегори.
Софи погладила Джейд по голове. Та улыбнулась и жестами показала, что хочет поносить малыша.
– Нельзя, нельзя! – засмеялась Софи. – Ты сама еще ребенок!
