— Идите, — услышал он себя, словно в жутком сне. Он спал? — Я задержу их.
Голодающие заметили, пока брели, живое мясо на горе угля. Они поднимались с жуткой слепой настойчивостью, двигаясь по полу подвала. Все ближе, а у него всего пять пуль. Придется считать. Он мог перезарядить пистолет, но проход был перекрыт.
«Думаю, мы все умрем здесь. Даже Микал. Интересно, они разорвут меня на кусочки? Или я защищен?».
И… Эмма. Они разобрались с существом, а волшебник?
Зеленое сияние в другом углу. Клэр поднял пистолет выше.
— Аберлейн?
Кашель, а потом безнадежный голос инспектора:
— Да, мистер Клэр?
— Простите, что привел сюда.
«И я сожалею еще о многом другом».
Инспектор хотя бы был джентльменом.
— Ничего, старик. Ничего не поделать, — слова дрожали. — Нам не уйти. Путь закрыт.
Способности Клэра щелкали. Можно было поджечь уголь, но они задохнуться, не успев спастись.
Он устал, хоть и был целым. Были пределы даже у даров мисс Бэннон.
«Эмма. Ты жива?».
Пистолет рявкнул, вспышка на миг лишила его зрения. Голодающий поблизости упал, голова была разорвана, зеленая пыль опадала с тихим шипением.
Кучер закричал снова, выл как младенец под растущей кучей.
Женский голос прогремел с жуткой силой.
— К-г-з-т!
Медленный скрежет, горы терлись друг о друга.
Клэр резко пришел в себя. Он лежал на угле, у его спины был сапог Пико, голодающие сжимались в конце подвала. Зеленое сияние в другом конце подвала усилилось, и он увидел тонкий силуэт.
Мисс Бэннон в изорванном траурном платье. Тень за ней была Микалом, он держал ее, пока колени подводили ее. Клэр прищурился, увидел шрам на ее белом горле под слоем грязи. Она прижимала голую ладонь к голой шее — украшений не было, и было непривычно видеть ее такой. Бледное сияние отличалось от зеленой пыли голодающих, но было тоже нелогичным. Корона нелогичного сияния над ней.
— Назад, — прохрипела она. — Назад, Маримат. Они мои, они не для тебя.
Голодающие корчились. Последний слабый вопль кучера затих с хрустом. Вздох голодающих, как влажный ветер над сухой травой.
— Ведьма-воробуш-ш-ш-шек, — булькающий смех, один из голодающих, но в его пустых глазах сиял темный разум. — Понравилос-с-с-сь?
— Не очень, предательница, — лицо мисс Бэннон было пустым, хоть черты оставались детскими. — Но я снова дома, Махаримат, Третий хранитель, и они не для тебя.
— Воробуш-ш-шек, — голодающий дернулся вперед. — Ты — плоть, ты слаба. Как ты остановиш-ш-ш-шь моих детей?
— Действительно, — волшебница вскинула голову. — Я — Прима, — ее тон оставался жутко пустым. — Напади на меня, грязное создание, и узнаешь.
Тишина затянулась. Но голодающие отступили, шипя. Те, кто не мог забраться по лестнице, падали и разлетались зеленой пылью, ветер прилетел откуда-то и забирал их.
Клэр не знал, что вырастет из этой пыли. Так распространялась Короста?
Голодающие оставили обглоданное, пожеванное, кривое и быстро гниющее тело среди одежды кучера. Хлыст рвался, извиваясь, чернел, как горящая бумага. Треск и скрип, хлюпанье, и лестница рухнула рейками.
Кучер был мертв. Тело развалилось, поднялся зеленый дым. На миг он напомнил лицо, искаженное от боли, а потом покинул подвал с запахом пепла.
Кашляя, Клэр опустил пистолет. Аберлейна снова стошнило. Пико выдохнул жуткие слова, но все же выразил этим облегчение.
Мисс Бэннон стояла долго, а потом обмякла, и Микал поймал ее. Его лицо было полно напряжения, которое Клэр видел лишь раз, когда он сотворил чудо и спас госпожу от Красной чумы.
Как назвать эти эмоции на лице? Было ли такое слово? Это важно?
Нет. Он обнаружил, что узнавал это выражение, хоть и не мог назвать его. Это чувство отражалось в нем, и он не давал себе думать о нем, чтобы не разбить напряженные способности.
Арчибальд Клэр отклонился к углю и закрыл глаза. Он приведет мысли в порядок и выведет их отсюда.
А пока он просто лежал, дышал, и его тело было целым и, возможно, бессмертным.
Глава сорок восьмая
Жалить или утешить
Суета лишь мешала.
— Теснее, — сказала Эмма, корсет жестоко сдавил ее.
— Не нужно, мадам, — пухлая женщина в черном была бледной, но держалась. — Вы едва стоите, и вам стоит поспать до…
