- Но никто же открыто не признался. Хотя Фемида колебалась.
- И не признаются, потому что и так каждому достаточно неприятностей от Зевса. Так что тебе еще поведал бог Гермес?
- Увидев меня, он очень обрадовался. Он хочет устроить пир на Олимпе.
- Как скоро? Успею ли я сшить себе новое платье? - заволновалась Афродита.
- Мы расстались, точно не могу сказать. Но пока боги будут веселиться, Гермес придумает еще что-нибудь. И снова на лице твоем, несравненная Афродита, грусть. Как можно такое терпеть?
Богиня любви молчала, словно подбирала слова, чтобы наконец ответить Аполлону.
Легкий ветерок пробежал по открытым плечам Афродиты, развевая ее прозрачные одежды.
- А ведь люди любят друг друга без моего влияния на них. Я уж и забыла, когда последний раз спускалась на землю.
- Это поправимо, - не задумываясь, выпалил Аполлон.
- Ка-ак, ты ослушаешься Зевса? Ведь он никому из богов не велит покидать светлый Олимп.
Скрываясь за пышным кустом, усыпанном розами, разговор двух влюбленных подслушивала Эрида, то и дело потирая руки от удовольствия, предвкушая, что из всего этого может получиться. Ей нетерпелось поскорее рассказать обо всем громовержцу Зевсу, чтобы в очередной раз выслужиться перед ним. Ей оставалось только придумать, как преподнести полученную ею информацию. Уже несколько раз, раздвигая ветки, Эрида поранила руку шипами, сжимая при этом губы, чтобы cслучайно не вскрикнуть. В какой-то момент она все же охнула, на что Афродита сразу отреагировала:
- По-моему, нам не следует так откровенничать, - указывая головой на куст, - у Зевса везде есть уши.
Аполлон привстал со скамейки, осматривая все, что было поблизости от беседки. Ничего не заметив, он сел, успокаивая Афродиту:
- Это ветер балуется с цветами. Слышишь, какой он настырный! Именно поэтому такой аромат наполняет весь сад.
- И все же, - снимая руку Аполлона со своего плеча, сказала богиня, - осторожность не повредит. Тем более мы упоминали Гермеса, а мне бы не хотелось, чтобы он каким-то образом пострадал. Это будет несправедливо.
- Гермес так изворотлив, что сумеет себя защитить в любом случае.
Афродита встала.
- Ка-ак, уже? - огорчился Аполлон. - Ты сегодня даже не послушаешь моей музыки?
Афродита отрицательно покачала головой.
- Боюсь, Арес меня хватится, а выкрутиться я не сумею, - призналась она. - Будут у нас еще встречи. А пока поспешу к своим спутницам орам и харитам, богиням красоты и грации. Они оденут меня в роскошные одежды, причешут мои золотые волосы, увенчают мою голову сверкающей диадемой.
Аполлон проводил ее взглядом, какой бывает только у влюбленного. Он остался в беседке один. Настроение у него было лирическое, располагающее к музыке. Златокудрый бог коснулся рукой золотых струн кифары, и чудесная музыка разлилась повсюду. Услышав ее, к беседке прибегали звери, вокруг порхали птицы, зачарованные волшебными звуками.
В это же время по саду прогуливалась богиня Эйрена. Лишь только мелодия дошла до ее слуха, она поспешно стала приближаться по мягкой дорожке к беседке. Богиня почти достигла цели, когда ей навстречу выскочила Эрида. Она появилась так неожиданно и внезапно, что богиня мира в растерянности сделала шаг назад.
- Ты что, испугалась? - злобно спросила Эрида.
- Там, где ты появляешься, воцаряется зло, - выпалила ей в лицо Эйрена.
- Что поделать - оно также вечно, как и добро.
- Ты, кажется, чем-то обрадована?
- И даже очень, - слащавым тоном произнесла богиня раздора.
- Чем же, или это секрет?
- И еще какой!
- Опять какую-нибудь подлость задумала, я в этом больше чем уверена, - с презрением сказала Эйрена в сторону.
- У каждого свое предназначение в жизни. Ты с этим не согласна?
- Согласна, только от тебя нет никакой жизни.
Эрида пожала плечами. Богиня мира не могла больше говорить с Эридой и потому, не попрощавшись, она стала быстро удаляться туда, где все еще играл на кифаре Аполлон.
Спустя несколько минут, взгляды Эйрены и Аполлона встретились. Рука, которая касалась волшебных струн кифары, повисла в воздухе, а на лице прекрасного бога застыл немой вопрос.
