Цезарь(повернувшись к нему, дает волю своему гневу). Ага, что же держало их столько месяцев по ту сторону ворот? Моя глупость, как ты говоришь, или ваша мудрость? Чья рука удерживала ваши головы над этим египетским морем крови? (Повернувшись к Клеопатре.) И, однако, когда Цезарь говорит ему: «Иди, друг, ты свободен», ты, цепляющаяся за мой меч, чтобы спасти свою маленькую жизнь, – ты осмеливаешься тайком зарезать его. А вы, солдаты, благородные художники и честные слуги, забыв о достоинстве, рукоплещете подлому убийству и говорите: «Цезарь неправ!» Клянусь богами, мне хочется разжать руку!
Клеопатра(с проблеском коварной надежды). Но, Цезарь, ведь и ты погибнешь!
Руфий(с большим испугом). Ах ты, гаденыш египетский! Такими словами и можно добиться, чтобы он пошел один в город и бросил нас на растерзание. Цезарь, неужели ты покинешь нас в беде, потому что мы – дурачье? Я убиваю не из злобы, а как собака кошку. Все мы в сравнении с тобой – собаки, но мы тебе верно служим.
Цезарь. Увы, Руфий, сын мой, мы сейчас и погибнем на улицах как собаки.
Аполлодор(по-прежнему за спиной Клеопатры). Я слышу в твоих словах глас олимпийца. Они должны быть истиной, потому что в них высокое искусство. Но я все-таки на стороне Клеопатры. Если уж нам суждено умереть, пусть рассчитывает на мужское преданное сердце и верную руку.
Клеопатра(рыдая). Но я не хочу умирать.
Цезарь. О, низость, низость!
Люций(становясь между Цезарем и Клеопатрой). Послушай, Цезарь. Пусть это низость, но я тоже не хотел бы умереть раньше времени.
Цезарь. Что ж, друг мой, ты, наверное, переживешь Цезаря. Уж не волшебством ли, думаешь, я так долго сдерживал твою армию и весь город? До вчерашнего дня им просто не из-за чего было сражаться со мной, рисковать жизнью. Но сегодня мы швырнули им труп их героя, и теперь они, все до единого, желают истребить эту банду убийц. Ибо кто же мы еще? Так мужайся. Обнажи свой меч. Голова Помпея пала. Голова Цезаря вот-вот падет.
Аполлодор. Неужели Цезарь отчаялся?
Цезарь(с безмерной гордостью). Тот, кто никогда не надеется, никогда не может отчаяться. И в добрый, и в недобрый час Цезарь спокойно глядит в лицо судьбы.
Люций. Так взгляни еще раз, и судьба тебе улыбнется, как всегда.
Цезарь(с невольным высокомерием). Ты смеешь меня ободрять?
Люций. Нет. Предлагаю свои услуги. Я перейду на твою сторону, если ты меня возьмешь.
Цезарь(внезапно спустившись на землю, пронзительно смотрит на него – пытается понять, что скрыто за этим предложением). Как? В такую минуту?
Люций(твердо). В такую минуту.
Руфий. Ты думаешь, что Цезарь совсем обезумел и доверится тебе?
Люций. Нет! Цезарь не должен мне верить, пока он не победит. Но я прошу сохранить мне жизнь и дать пост в армии Цезаря, а так как Цезарь честно ведет свои дела, я готов уплатить вперед.
Цезарь. Чем?
Люций. Доброй вестью.
Руфий. Какой вестью?
Цезарь(с таким подъемом и энергией, что Клеопатра широко открывает глаза). Ага! Ты спрашиваешь, сын мой, какой вестью? Пришли подкрепления! Какой еще нам ждать вести? Верно, Люций Септимий? На подходе Митридат Пергамский?
Люций. Он занял Пелусий.
Цезарь(радостно). Люций Септимий, ты снова – римский офицер! Руфий, наверное, египтяне вывели из города всех своих солдат, чтобы не дать Митридату переправиться через Нил. На улицах только чернь! Чернь.
Люций. Все верно. Митридат идет главной дорогой к Мемфису, чтобы переправиться через Нил выше дельты. Ахилла встретит его там.
Цезарь. Ахилла встретит там Цезаря! Смотри, Руфий! (Подбегает к столу, хватает салфетку и рисует на ней план, макая палец в вино. Руфий и Люций стоят рядом, нагнувшись к самому чертежу, потому что наступили сумерки.) Вот дворец. Здесь театр. Ты (Руфию) берешь двадцать человек и делаешь вид, будто направляешься по этой улице, и когда тебя забрасывают камнями, когорты пройдут тут и тут. Мой план улиц верен, Люций?
Люций. Да. А вот тут финиковый базар…
Цезарь(слишком возбужден, чтобы его дослушать). Отлично! (Бросает салфетку на стол и идет к колоннаде). Британн, скажи Петронию, что через час половина наших сил должна отправиться на кораблях к западному озеру. Мне – доспехи и коня.
