Цезарь и Клеопатра - страница 37
Руфий. Весь город точно взбесился. Они хотят разнести дворец и сбросить нас в море. Когда очищали двор, поймали этого предателя.
Цезарь. Пустите его. Что так возмутило граждан Александрии, Люций Септимий?
Люций. Ты не понимаешь, Цезарь? Потин был их любимцем.
Цезарь. Что случилось с Потином? Я отпустил его на свободу полчаса назад. Разве ему не дали уйти?
Люций. Дали, прямо с крыши. С высоты шестьдесят футов с тремя дюймами стали между ребер. Он мертв, как Помпей. Мы квиты, Цезарь.
Цезарь(с упреком оборачиваясь к Руфию). Руфий, нашего пленника… нашего гостя…
Руфий(подчеркнуто, предупреждая вопрос). Кто бы это ни сделал, – он умный человек и твой друг, но я не приложил к этому руки. Так что не сверли меня взглядом.
Цезарь пристально смотрит на Клеопатру.
Клеопатра(осмелев от слов Руфия, с яростью). Он был казнен по приказу царицы Египта. Это Цезарь – мечтатель, а я не Цезарь, я не позволю себя оскорблять. Руфий сказал, что я поступила правильно. Судите меня все. (Поворачивается к остальным.) Потин хотел заставить меня предать Цезаря. Я отказалась, и тогда Потин тайком пришел к Цезарю и свалил на меня свое предательство. Я его застала здесь, и он оскорбил меня, царицу, прямо в лицо. Цезарь за меня не заступился, наоборот, он его обласкал и отпустил на волю. Разве я не вправе была за себя отомстить? Говори, Люций.
Люций. Возможно, ты и права, но Цезарь тебе за это спасибо не скажет.
Клеопатра. Говори, Аполлодор. Я была неправа?
Аполлодор. Я упрекаю тебя только в одном, прекраснейшая, почему ты не позвала на помощь твоего верного друга? Я убил бы клеветника в честном поединке.
Клеопатра(страстно). Пусть даже твой раб судит меня, Цезарь. Говори, Британн. Не права я?
Британн. Если измена родине и ложь не будут караться, страна превратится в арену с дикими зверями, готовыми растерзать друг друга. Цезарь не прав.
Цезарь(с горечью). Так… все против меня…
Клеопатра(горячо). Цезарь, если хоть один человек на земле скажет, что я не права, я дам себя распять на воротах собственного дворца!
Цезарь. Если в наши дни хоть кто-нибудь поймет, что ты не права, он либо покорит весь мир, как я, либо будет распят. (Снизу доносится рев толпы.) Слышишь, там ломятся в ворота? Они тоже верят в месть и в убийство. Ты убила их главаря, значит, они вправе убить тебя. Если сомневаешься в этом, спроси четверых своих советчиков. И во имя этого права (с презрением подчеркивает последнее слово) мне придется убить их за то, что они убили царицу, и я буду убит ими за то, что вторгся в их страну? А потом Рим прикажет убить этих убийц, чтобы показать всему миру, как он карает за свою честь и за честь своих сыновей. И так век за веком: убийство будет рождать убийство, и кровь будут проливать во имя права, чести и мира. Пока боги не устанут от крови и не создадут людей, наделенных разумом. (Яростный рев толпы. Клеопатра бледнеет от страха.) Внемли ты, кого не должно оскорблять! Подойди ближе, чтобы расслышать их слова – в них больше злобы, чем в речи Потина. (Величественно, наглухо закрываясь от них надменностью.) Пусть царица отдаст приказ отомстить своим оскорбителям и позаботится об охране дворца, – она ведь отреклась от Цезаря. (Поворачивается и хочет уйти.)
Клеопатра(в ужасе подбегает к нему и падает на колени). Ты меня не бросишь! Ты меня защитишь!
Цезарь. Ты решила, что имеешь право казнить и миловать. А я – мечтатель, чего ты от меня хочешь?
Клеопатра. Но они меня убьют!
Цезарь. Ну и что же?
Клеопатра. Пожалей, пожалей!
Цезарь. Пожалеть? Стало быть, дело дошло до того, что тебя может спасти только жалость? А она спасла Потина?
Клеопатра поднимается, ломая в отчаянии руки, и возвращается на скамью. Аполлодор, демонстрируя свое сочувствие, становится позади нее. Небо тем временем стало ярко-малиновым, а сейчас приобретает огненно-оранжевый цвет, и на его фоне колоннада и статуя Ра выглядят все темнее и темнее.
Руфий. Цезарь, довольно риторики – враг у ворот.
Цезарь(повернувшись к нему, дает волю своему гневу).
