Для этого следовало повернуть дело так, чтобы Дарахвелидзе известил его мать и школьного товарища о том, чтобы в случае допроса полицией они показали, будто бы с лета по середину марта он находился в Гори. Это могло бы подтвердить его версию о непричастности к волнениям в Батуме. Однако на этот раз удача переметнулась на сторону его противников. Передать нужную информацию ему не удалось.
Более того, о его намерении сразу же стало известно тюремщикам. Все развивалось в точном соответствии с правилами построения романтического сюжета, когда обстоятельства приобретают интригующий оборот, в котором положение главного героя усугубляет неблагоприятный случай.
Правда, оплошность была допущена не им самим, но это не меняло дела. И начальник Кутаисского ГЖУ поспешил донести в Департамент полиции, что «8 сего апреля арестантом Батумской тюрьмы Замбахидзе были выброшены в тюремный двор к посетителям две записки на грузинском языке, адресованные на имя Иллариона».
Первая из них следующего содержания: «Адрес в городе Гори, Окопская церковь, около церкви приходская школа, и увидите учителя той школы Сосо Иремашвили, этому человеку скажите, что Сосо Джугашвили арестован и просит сейчас же известить его мать для того, чтобы, когда жандармы спросят: «Когда твой сын выехал из Гори?», сказала: «Целое лето и зиму до 15 марта был здесь, в Гори». То же покажут сам Сосо Иремашвили и мой дядя с женою».
Вторая записка гласила: «Илларион, если посланный в Тифлис человек возвратился, то скажи, чтобы привез Георгия Елисабедова и вместе с ним повел (направил) бы дело». Записки эти при сличении почерков с почерком Джугашвили писаны им, Джугашвили».
Удачливый ротмистр Джакели уже предвосхищал начальствующее одобрение. На следующий день он информировал Тифлисское жандармское управление о том, что ему удалось установить руководящую роль Джугашвили в батумских событиях. Однако коллеги не спешили с ответом. В это время в Тифлисском ГЖУ настойчиво «раскручивали» дело «О социал-демократическом кружке интеллигентов», которым занимался ротмистр В. Рунич. В составленном им списке отмечается: «Джугашвили Иосиф — подлежит привлечению обвиняемым (по) подозрению по ст. 318 и по всей, вероятно, 252. Находится в сношениях с большинством обвиняемых по дознанию... Установление деятельности не закончено».
Между тем 4 мая истек месячный срок содержания арестованных под стражей, и Кутаисское ГЖУ обратилось в Департамент полиции с просьбой о продлении их «ареста до окончания переписки». На основании ответа из Петербурга жандармское управление возбудило дознание по обвинению И. Джугашвили и К. Канделаки «в преступлении, предусмотренном 2 ч. 251 ст. Уложения о наказаниях», включавшем «призыв к возбуждению и неповиновению против верховной власти».
С начала следствия Иосиф Джугашвили находился в одиночной камере. Грубый деревянный топчан перед зарешеченным окном. Толстая тяжелая дверь с задвигавшимся окошком. Через него стражник наблюдал за арестованным, монотонно шагавшим в замкнутом пространстве, ограниченном каменными стенами. Затянувшийся период безделья подавлял однообразием, и любая возможность смены обстановки казалась благодеянием. Следствие приближалось к завершению, когда Иосифа Джугашвили «с помощью врача Элиава поместили в тюремную больницу». Правда, такая «роскошь» была непродолжительной, и вскоре он снова очутился в одиночной камере 5.
Дознание о причастности Иосифа Джугашвили к батумским событиям, начавшееся 11 мая, закончилось 31 июля 1902 года. Собранные следствием материалы не содержали убедительных аргументов для суда. И, передавая завершенное дело председателю Тифлисской судебной палаты, Кутаисское жандармское управление указало на отсутствие «оснований к дальнейшему содержанию под стражей обвиняемых Иосифа Джугашвили и Константина Канделаки». Для узников забрезжила надежда, что их арест может завершиться освобождением под надзор полиции.
Однако царская Фемида не намеревалась выпускать Джугашвили из своих цепких когтей. Прокурор судебной палаты известил управление, что освобождение «с отдачей под надзор полиции» может касаться лишь Канделаки. Он указал, что Джугашвили проходит обвиняемым по делу «о тифлисском социал-демократическом кружке рабочей партии». Правда, в его решении существовал и положительный момент.
