— Он будет молчать. Ты, кстати, не думаешь, что пора привыкать называть его по имени? Оно ведь станет твоим.
Саймон расхохотался.
— Я его все время забываю. Напомни.
— Его зовут Адам южессап. Карие глаза, каштановые курчавые волосы, чуть темнее, чем твои. Они у него почти черные. По части мускулатуры ему до тебя далеко, а вот рост шесть футов. Двух лишних дюймов никто и не заметит. К одежде равнодушен, временами выглядит, как настоящее чучело. Моя мама говорит, что он ленивый. Папа утверждает, что ни на что не годен. Эй, Саймон, может, ты еще героя из него сделаешь? Вот будет смеху! Интересно, что он сделает с пятью сотнями долларов?
— Я и сам думаю. Возьми вот этот конверт, здесь еще 500 баксов. Сунешь ему, если он закапризничает. А теперь давай поболтаем о девочках…
— Хорошее напоследок?
Они веселились до самой Калифорнии.
* * *
— Твоей матери не понравится, что я позволил тебе выпить все это вино, — сказал Филип.
— Так давай не будем ей говорить. Я сразу поднимусь наверх и побуду там какое-то время. Пропущу обед, я и так уже переел.
— Что-то сегодня в доме тихо. Обычно в это время Саймон слушает радио. А это что такое? — Филип протянул руку к записке на обеденном столе. — Тебе нет необходимости скрываться наверху. Твоя мать и Саймон уехали в Санрайз. Вернутся на следующей неделе. Значит, мы на время стали холостяками. Что будем делать?
— Не знаю, как ты, папа, а у меня свидание. — Увидев, как изменилось лицо отца, Эш тут же добавил: — Я могу его отменить. В конце концов, не каждый день мы получаем такую свободу.
Филип вдруг почувствовал себя легко и беззаботно, в нем проснулась жажда приключений.
— А как насчет того, чтобы вывести тебя в свет? Я имею в виду визит к Рыжей Руби?
— Ты серьезно?
— Да. Слышал, что она заполучила свеженьких девочек из Нью-Йорка. Конечно, это останется между нами. Матери ни слова.
— Конечно, нет. — Лицо Эша пылало.
— Думаю, нам следует подождать, пока стемнеет, как ты считаешь? — спросил Филип.
— Черт возьми, разумеется, да, папа. Вдруг нас кто-то увидит.
— В том-то и прелесть похода к Рыжей Руби — пробраться туда и выбраться незамеченным.
— Ты уже был там. — Не вопрос, а констатация факта. Филип пожал плечами.
Вот теперь-то карты пошли к Эшу. Отец никуда не денется и подпишет необходимые бумаги. Он уйдет в армию. Но это потом. А сегодня ему предстоит целая ночь удовольствий, черт бы их всех побрал. Надо же так повезло!
* * *
В дом они проникли, как воры, под покровом ночи.
— Ну что, сын, теперь у тебя будет что вспомнить, а?
— Да уж. Похоже, не стоило мне пить то, последнее, виски. От меня, наверное, разит?
— Ну, запах, конечно, не тот, что в саду твоей матери.
— Послушай, папа, пойдем на кухню, выпьем кофе. Мне надо серьезно поговорить с тобой.
— Конечно. Как насчет яичницы?
— Отлично. Только посуду я мыть не буду.
— На то у нас есть служанка.
— Саймон моет посуду за Тули. Выносит за нее мусор. Таскает белье в прачечную.
— А почему ты ни разу этого не сказал, Эш?
— По той же причине, почему нам не нужно мыть посуду. Для этого есть служанка.
— Саймон делает это из-за того, что Тули стареет. Однажды он увидел, как твоя мать помогает ей, и с тех пор заботится о ней тоже. Твоя мать не хочет отправить Тули на пенсию и не хочет обидеть ее, наняв ей в помощь кого-то помоложе. Она очень внимательна к тем, кто у нее работает. Не забывает, с чего начинала сама. Ты мог бы многому у нее научиться, Эш, если бы у тебя был такой шанс.
— Ты же знаешь, она такого шанса мне не дала. Я не хочу об этом больше говорить. У меня свои взгляды, у тебя свои, у мамы свои. Папа, я хочу пойти в армию. Добровольно. Я это сделаю в понедельник утром. Мне нужно убраться отсюда. Я не хочу идти в колледж. Не буду… не собираюсь становиться ни врачом, ни ученым. Мне нужно, чтобы ты подписал бумаги. Если ты это сделаешь, я уеду отсюда еще до возвращения мамы и Саймона.
Филип, насыпавший в этот миг кофе в турку, вздрогнул.
— Эш, ты можешь просить меня о чем угодно, только не об этом. Как я могу послать… подписать?.. Твоя мать… Боже всемогущий, я не могу этого сделать!
— Тогда я просто уеду отсюда и поступлю на службу где-то в другом месте. Папа, посмотри на меня. Я хочу пойти в армию. Нет, не то. Мне необходимо это сделать. Мне необходимо уехать подальше от мамы и Саймона. Я хочу понять, из чего я сделан, что из себя представляю. Разве я всегда не делал то, о чем меня просили? Так вот, теперь я прошу тебя. Пожалуйста, подпиши документы.
