Старик посмотрел в грязное окно и моргнул. Стекла вымыли не далее как вчера. Он сам видел, как секретарша возила по ним намыленной тряпкой, потом терла, пока в стеклах не появилось его отражение. И вот, хотя прошло не более пятнадцати часов, они снова грязные и пыльные, как будто их никто никогда не чистил. Он взглянул на стол: те же, похожие на крохотные зернышки, песчинки. Старик раздраженно подул на них и ничуть не удивился, когда песок, будто назло ему, остался на месте. Ничего не поделаешь: вокруг пустыня, а в пустыне от песка никуда не денешься.
Элвин Уоринг, поверенный, с некоторым беспокойством переложил две папки — одну толстую, другую совсем тоненькую — с левой стороны стола на правую. Адвокат прекрасно знал, что находится в каждой из них. В случае необходимости можно со спокойным сердцем выбросить обе, и миру не стало бы хуже.
…Увидев ее, Элвин вспомнил почему-то о водопадах, летнем голубом небе, загородных пикниках и полевых цветах. В этот миг он вдруг пожалел о давно прошедшей юности. Теперь содержание лежащих на столе папок приобрело смысл. Он поднялся, слыша как скрипят старые кости, вышел из-за стола, протянул руку и коснулся ладони девушки, мягкой, как лепесток самого нежного цветка.
— Мистер Уоринг, я Салли Коулмэн. Получила ваше письмо несколько дней назад. Пришла бы вчера, но… Вынуждена была кое-чем заняться. У меня немного денег, мистер Уоринг. Все, что осталось, пошло на оплату похорон Коттона. Однако у меня есть вот это. — Салли достала из сумочки маленький полотняный мешочек. — Его мне дал Коттон в первый день, когда я начала работать в «Бинго Пэлас». Он сказал, что это будет мое золотое яичко на случай, если что-то не заладится. Не знаю, сколько оно стоит… Коттон говорил, что здесь семь унций чистого золота.
— Золотые яйца нельзя трогать. Они для будущего. — Адвокат прочистил горло и возвратил мешочек женщине. Интересно, подумал он, а каково было бы погулять с этой молодой особой на зеленой полянке, усыпанной маргаритками. Держась за руки. Босиком.
Салли отступила на шаг, но мешочек не взяла. Небесно-голубые глаза вопросительно глядели на старого поверенного.
— Не понимаю. Мне понадобились бы годы, чтобы расплатиться… С золотом все получится быстрее. Я правильно сказала?
— Это бессмысленно. Вам вовсе нет необходимости возлагать на себя обязанность по оплате счетов Коттона Истера. Во-первых, никаких счетов после него не осталось. За похороны заплатили бы те, кому следует. Вам не стоило… не стоит брать все на себя.
— Мистер Уоринг, мне просто нужно было это сделать. Коттон был моим другом. Когда я впервые попала сюда, в пустыню, мне пришлось нелегко. Он помог мне. Он оберегал меня. Коттон не позволял обижать меня. Он был добрый человек… Хороший человек. Иногда… много раз удача отворачивалась от него, но когда у него появлялись деньги, он всегда делил их со мной и с теми немногими, кому везло еще меньше. Я вовсе не жалею о том, что оплатила его похороны. Но если никаких счетов не осталось, если вы не хотите принять мое золото, то… зачем вы написали это письмо, зачем хотели увидеть меня?
— Сядьте, мисс Коулмэн. Мне надо вам кое-что объяснить. Я собираюсь сообщить вам последнюю волю Коттона и прочитать его завещание.
— Спасибо, мистер Уоринг, но ведь завещание — это личное дело каждого, так? Не знаю, как понравилось бы Коттону, что вы хотите рассказать мне о его сокровенных мыслях. Он всегда говорил, что жизнь человека и его прошлое принадлежат ему одному… Ну вот, мистер Уоринг, теперь я вам все сказала, и мне надо возвращаться. Дел еще много. В следующее воскресенье установят надгробие. Священник согласился сказать несколько слов. Я собираюсь накрыть столы в усадьбе для всех, кто захочет прийти.
Элвин Уоринг с трудом верил услышанному. Посетительница дошла уже до дверей, когда он опомнился и рявкнул: «Вернитесь и сядьте!» Женщина возвратилась и робко уселась на краешек жесткого деревянного стула. Старик смягчил тон и даже улыбнулся: эти голубые глаза смотрели на него с испугом.
— А теперь, юная леди, просто посидите и послушайте меня, пока я прочитаю последнюю волю в завещании Коттона Истера. Но прежде чем сделать это, хочу рассказать вам немного о нем самом. Без этого вы многого не поймете.
