— Доброе утро, мисс Салли. Что привело вас в наши края? Чем мы можем быть вам полезны?
— Чем можете быть полезны? Да пожалуй… Скажите, Элай, если по обеим сторонам этой чудесной улицы посадить хлопчатник, как дорого это будет стоить?
— А почему вы спрашиваете?
— Я бы хотела сделать это и оплатить все работы в память о моем друге Коттоне Истере. Может быть, поставить еще несколько скамеек, чтобы леди могли посидеть во время прогулок. Думаю, улица похорошеет.
— Да, конечно, мисс Салли. Город понемногу возвращается к жизни. Мне нравится.
— Мне тоже, Элай.
Она продолжала путь, с трудом сдерживаясь, чтобы не пуститься в пляс. Мечта… сон… Но если сон, то почему в руках у нее коробка? Что ж, для того чтобы выяснить все наверняка, есть только один способ. Салли остановилась у дверей магазина, сунула руку в шкатулку и осторожно вытащила одну банковскую книжку. Прочитала название банка, выдавленное золотыми буквами. Потом свернула за угол и направилась к самому банку. Она вошла, отыскала взглядом кассира и подала ему синюю книжечку.
— Мне хотелось бы получить… пятьсот долларов. Пожалуйста.
Через пять минут Салли покинула банк в состоянии некоторого восторженного изумления, надежно спрятав пять сотен долларов в сумочку. Не сон, а самая настоящая явь! Она вприпрыжку пересекла улицу, испытывая легкое головокружение от сознания того, что все сказанное Элвином Уорингом — правда.
Зажав в руке сумочку и положив несколько банкнот в карман платья, Салли завернула сначала в «Торговую компанию» за консервированными персиками, которые почти сразу перекочевали к Билли вместе с десятью долларами. Потом она раздала деньги старателям, призвав их хорошенько поесть и помыться, прежде чем потратить остальное в «Красном луке».
Дверь в игровой зал она открыла собственным ключом. В ярком солнечном свете, просочившемся через закоптившееся стекло, просторное помещение казалось похожим на задымленную гостиную с неуклюжей мебелью, шатким баром, голыми окнами, будкой кассира и крохотной сценой, с которой выкрикивались номера и с которой она пела в начале и конце каждого вечера. Салли обошла комнату, коснулась ладонью покрытых фетром столов для покера, стоявших в дальнем конце зала, посидела на скамеечке, поправила стопку карт для игры в бинго. Может, выбросить весь этот хлам и начать с нуля?
Она закрыла глаза и задумалась. Что тут можно изменить? Соорудить настоящую сцену, хоть и небольшую, с красным бархатным занавесом, который будет открываться и закрываться. На окна — шторы того же тона. Для лучшего освещения поставить на столики подсвечники. Кстати, и сцену тоже можно осветить. Новый бар, вроде того, который в «Аризона Клаб», сверкающий лаком, из красного дерева, с медной окантовкой. Обтянутые кожей стулья с медными же обручами. Новый пол… ковры… И никаких плевательниц. Вот что нужно непременно — это новая парадная дверь со стеклянными панелями, можно даже цветное стекло. Вокруг посадить деревья, цветы, если, конечно, они не засохнут.
Она перешла в самый дальний угол зала, где обычно ждала своего выхода или просто сидела, когда хотелось побыть одной. Опустилась на хилый стул, положила руки на стол с ножками другого, чем крышка, цвета. Улыбнулась, когда столик качнулся вслед за стулом. Коттон говорил, что человек, сделавший эти два предмета, страдал косоглазием. А может, ей будет не хватать именно этих вещей — старых, привычных, удобных? С новыми еще нужно сжиться.
Салли перевела взгляд на невысокий помост, с которого она часами выкрикивала номера бинго. Ей всегда доставляло огромное удовольствие, когда какой-нибудь уже седой старатель закрывал свои клетки и начинал вопить от восторга, стуча по полу грязными сапогами, а другие с не меньшим энтузиазмом приветствовали его успех.
Заведение не приносило большого дохода, вырученных денег едва хватало на оплату выигрышей и ей самой. Для постоянных клиентов двери открывались в полдень. Со временем, внимательно приглядываясь к посетителям, она научилась определять, кто из них голоден, кто пришел поиграть, а кто просто желает послушать, как она поет. Самую большую проблему составляли первые. Джеб, владелец закусочной, разрешал ей брать у него вареные яйца и соленые огурцы, которые она раздавала желающим. День, когда количество посетителей достигало тридцати, считался удачным.
