Сирило один перед столом с ворохом исписанной бумаги, исписанной часто, с двух сторон, думает об этих трех элементах, традиционных, классических, основополагающих.
– Да, дон Серафин прав. Без экспозиции, завязки и развязки нет романа. Достоевский первым делом набрасывал в тетради экспозицию, завязку и развязку. Потом садился писать, и все выходило наилучшим образом. Критики всегда отмечали, что он очень старался. Жена говорила ему: Федор Михайлович, как там у тебя с завязкой? И Достоевский отвечал: хорошо, Мария Дмитриевна, кажется, получается.
За соседним столиком молодой человек из провинции наблюдает за Сирило.
– У этого лед уже тронулся. Будем надеяться, что скоро тронется и у меня.
Сирило, последовательный во всем, не удостаивал его даже взглядом. Как будто его тут и не было.
– Да, несомненно. В морозные московские вечера Достоевский, устремив взор на самовар, боролся с завязкой, пока она не подчинялась ему. Мария Дмитриевна, налей мне еще чашку ароматного чая из нашего старого, дымящего самовара; кажется, эта завязка наконец далась мне в руки. И Мария Дмитриевна, заботливая, как нежная мать, вставала и наливала чай Федору Михайловичу. Пей, Федор Михайлович, подкрепи свой измученный работой организм ароматным чаем из нашего старого, дымящего самовара. Я счастлива, что ты прибрал к рукам эту завязку, больше она от тебя не уйдет. Прикрути ее покрепче, Федор Михайлович, на веки вечные! С этими словами Мария Дмитриевна опускалась на колени перед византийской иконой и долго молилась.
За тем же столиком, что молодой человек из провинции, сидел слюнявый, харкающий господин, который действовал Сирило на нервы.
– Какой негодяй! Если он не перестанет, придется идти в другое место. Так работать невозможно!
На больших листах бумаги Сирило вверху написал четким почерком: «экспозиция, завязка, развязка», каждое слово на отдельном листе.
– Это будет скелет, каркас, так сказать. Когда каркас построен, все пойдет как по маслу, знай себе пиши, пихай туда всякую всячину! Главное – иметь крепкую основу. Это вроде фундамента у здания. Нельзя строить дом с крыши!
От этой фразы про дом и крышу Сирило почувствовал угрызения совести.
– Ладно, общее место, согласен, но все таки это правда и еще какая!
Молодой человек из провинции не спускал с него восторженных глаз.
– Скоро и я буду таким! Погруженным в размышления под пристальным взглядом моих поклонников!
На бумаге у Сирило дело шло довольно хорошо, уже почти созрело. Заглавия он еще не выбрал. У него было пять вариантов: «Невозможная любовь», «Участь двух сердец», «Неопознанная сестра», «За грехи отцов расплачиваются дети», «Голос крови», – но лучше пусть выберет дон Серафин. Что стоит показать, какой ты покорный и прилежный?
Экспозиция, завязка и развязка плыли при попутном ветре. Сирило окончил коммерческое училище и был скрупулезно аккуратен. Сервантес тоже был аккуратен; про него рассказывают знаменитый анекдот… Ладно, бог с ним!
На листке, озаглавленном «экспозиция», было написано:
ОНА.
Имя: Эсмеральда.
Фамилия: дель Валье Флоридо.
Возраст: двадцать лет.
Внешность: высокая, белокурая, изящная, но скромная; глаза голубые, глубокие и мечтательные,
Родители: сирота.
Братья и сестры: одиннадцать, маленьких и склонных к туберкулезу. (По причине лишений.)
Профессия: стенографистка машинистка. (Иногда, но не слишком часто, можно писать «стенмаш».)
Место работы: Национальный институт страхования, отдел охраны кормящих матерей.
Поведение: хорошее; начальники ее уважают и видят в ней образец испанской женщины.
ОН.
Имя: Карлос.
Фамилия: (придумать).
Возраст: двадцать четыре года.
Внешность: высокий, сильный, брюнет, волосы вьющиеся, глаза черные, грустные.
Сирота?: да, тоже.
Братья и сестры: замужняя сестра в Нью Йорке.
Профессия: студент инженерно строительного института.
Место работы: (не имеет, пока еще студент).
Поведение: хорошее; благороден и щедр, хотя немного злоупотребляет спиртными напитками.
ДЕЙСТВИЕ.
Они встречаются однажды в американском кафетерии «Girls of Wisconsin»[4]. Он через официантку посылает ей записочку, где говорится: «Стоило мне увидеть вас, как я сразу был покорен вашим очарованием. Если я смею надеяться, закажите клубничный мусс. Я пойму. Ваш смиренный обожатель К. Постскриптум: клубничным муссом угощаю я. Vale». Эсмеральда потупилась и заказала клубничный мусс. Из кафетерия они вышли, держась за руки. Сирило сиял от счастья.
