— Эй, пацаны!
Трое встрепенулись и пошли на зов.
Мажар отступил за машину. Соя вышел из неё. Ждёт, покачиваясь, словно простынка на верёвке: тонкий, белый.
— Сейчас будет больно. Недолго. А потом станет легко и просто, — сказал Соя, не открывая рта.
— Что такое?! — залупил зенки Бабуш.
Однако тут же почуял неладное. Развернулся и побежал прочь.
Мажар увидел, как Жилда, сидящий в машине, достал из красного кисета скорпиона, извивающегося хвостом, и принялся жевать его — с хрустом и причмокиванием, как ребенок зелёный абрикос.
Увидел эту картинку и Сонда, подошедший к машине раньше других, замер, словно в столбняке.
— Ты первый, — сказал ему Жилда.
И Сонда упал под ноги Сонше. Задёргал ногами, пустил жидкость из всех отверстий и туго выпуклыми глазами уставился в небеса.
— Как видите, длится это недолго, — сказал Соя.
— А что это с ним? — выдавил Сонша.
— Преставился.
— Как, почему, куда?
— Много вопросов, мало времени. Теперь твой черёд. Не бойся. Ну!
Жилда бросил в рот ещё одно смертоносное насекомое. Сонша рухнул рядом с приятелем.
— Дядя. Надо отсюда рвать, уматывать. Заводи мотор! — пришёл в сознание Мажар. — Многие видели.
— Никто, кроме тебя. Преставились и вся недолга. Хочешь, и тебе устрою?
— Нет, нет! Я ещё хочу пожить, дядя!
— Ну, живи. Всё равно мало осталось.
— Я ж молодой.
— Да пропащий. К тому же подоспела перестановка. Называется это таким словом. Ну ладно. Помоги погрузить оболочки — и чеши куда хотел.
Мажар погрузил трупы и, не прощаясь, чувствуя на себе плотоядный взгляд Жилды, поспешил прочь, покачиваясь и дребезжа в коленках.
Был момент, когда я чуть–чуть не назвал этот роман «Дорога в ад».
А ещё крутилось вокруг да около такое название: «Последний стриптиз». Вполне бы сошло, если бы не то, что стоит на титуле.
И я увидел, что Агнец снял первую из семи печатей. И я услышал, как было сказано громовым голосом одним из четырёх зверосозданий: ИДИ И СМОТРИ!
Посмотрел и увидел коня белого, а на нём всадника, имеющего в руках лук.
И дан всаднику венец. И он отправился, чтобы побеждать.
Снял Агнец вторую печать. И второе животное провозгласило: ИДИ И СМОТРИ!
И явился другой конь, рыжий, словно огонь. И сидящему на нём было повелено лишить землю мира и столкнуть людей друг с другом. И получил он большой меч.
И сломал Агнец третью печать. И третье существо сказало: ИДИ И СМОТРИ! И возник чёрный конь и всадник, держащий весы (меру) в руке. И услышал я голос, идущий со всех четырёх сторон: «Хиникс пшеницы за динарий и три хиникса ячменя за динарий. Но не повреди елею и вину!»
Агнец сорвал четвёртую печать, и я услышал глас четвёртого существа: ИДИ И СМОТРИ! И я увидел коня бледного, а на нём всадника, имя коему Смерть. И следовали за ним Аиды, ибо дана им была власть над четвёртой частью земли, чтобы убивать мечом, умерщвлять голодом и болезнями, затравливать людей дикими зверями.
Упала под рукой Агнца пятая печать. И я увидел под алтарём души умерщвлённых на земле тех, кто был послушен и предан Слову Божьему. Погибших за истину, которую они отстаивали. Громкими голосами вопили они: «Доколе, Господи Святой Истинный, будешь Ты выжидать? Почему не наказываешь тех, кто погубил нас?»
И вышли оттуда. И каждому из них даны были белые одежды. И сказано им было, чтобы они успокоились, подождали ещё немного, пока не погибнет на земле ещё какая–то часть их собратьев, слуг Христовых.
Когда сломал Агнец шестую печать, началось землетрясение великое. И солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась, как кровь. И звёзды небесные пали на землю, словно недозрелые смоквы под ударами ветра. И небо исчезло, свившись в свиток. И всякая гора и острова двинулись с мест своих. И все: цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и свободные, и рабы скрылись в пещерах и ущельях горных. И стали просить горы и скалы: «Падите на нас, укройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца. Ибо этот день гнева великого не пережить нам никак!»
Из–за долгого и жаркого лета в Цикадии термин «экстремист» звучит немного иначе — «экстермист». Автор.
Ждёшь, ждёшь лета, а оно придёт, обманет и — как не бывало его.
