Вчера вечером. От этих слов Джорджи стало не по себе. Вчера вечером, вчера вечером, вчера вечером. Нил никак не мог помнить вчерашний вечер, поскольку вся эта шизовка существовала исключительно в пределах больного воображения Джорджи.
– Джорджи, ты слушаешь?
– Слушаю.
– Знаешь, мне стыдно за свое поведение. – Он говорил твердо, решительно. – Сегодня я весь день думал об этом.
– И ты меня прости, – сдавленно произнесла Джорджи.
– Ты застигла меня врасплох… Ты никак опять плачешь?
– Я?
Она действительно плакала? Или учащенно дышала? Возможно, то и другое.
– Радость моя, солнышко мое, не плачь. Прости меня. Не надо плакать.
– Я не плачу, – сказала Джорджи. – В смысле, я больше не буду. Прости, я…
– Давай все начнем сначала.
Джорджи невесело рассмеялась, попутно икнув.
– Сначала? А получится ли?
– Я про этот разговор, – пояснил он. – Давай начнем говорить с самого начала… Нет, лучше со вчерашнего вечера. Начнем со вчерашнего вечера. Согласна?
– Мне думается, начинать надо еще раньше, – сказала Джорджи.
– Нет.
– Почему нет?
– Я не хочу начинать раньше, – прошептал Нил. – Не хочу пропустить все остальное.
– Ну ладно, – согласилась Джорджи, вытирая глаза.
Это было сущим безумием. Это не лезло ни в какие ворота. Полнейшая нереальность… в которой она сейчас участвует. Если повесить трубку, сумеет ли она прекратить поток безумия?
Или продолжать игру, чтобы понять, как далеко она зашла?
– Ладно, – повторила она.
– Ну вот и хорошо. Значит, ты позвонила… ты позвонила узнать, все ли в порядке со мной. Как видишь, иначе бы мы не разговаривали. Поездка была до жути долгой. Я взял с собой лишь три диска. Пришлось включить радио. Слушал их ночное шоу. Называется «От побережья до побережья». Знаешь, мне кажется, что теперь я верю в космических пришельцев.
Джорджи решила продолжать игру. Если у нее галлюцинации, то они возникли неспроста. Если играть дальше, она таким образом сможет выяснить, что к чему, и двинется дальше. Или такое по силам лишь призракам?
– Ты всегда верил в космических пришельцев, – сказала она.
– Не всегда, – возразил он. – Я скептик. Точнее, был скептиком. Теперь я верю, что они существуют.
– Они тебе встретились по дороге?
– Нет. Зато в Колорадо я видел двойную радугу.
– Наверное, это Джон Денвер всплакнул, – со смехом сказала Джорджи.
– Это было потрясающе красиво.
– И ты ехал без остановок?
– Да. Весь путь проделал за двадцать семь часов.
– Но это глупо.
– Знаю. Мне было о чем подумать. А когда думаешь, это помогает не уснуть.
– Я рада, что ты благополучно добрался домой.
Галлюцинация разворачивалась как-то очень уж рационально. Ничего удивительного: Джорджи всегда хорошо удавались диалоги.
Итак, она говорила с Нилом – или представляла, что говорит с Нилом, – после того, как они поссорились и он поехал к родителям в Омаху. Девяносто восьмой год, канун Рождества.
Они действительно поссорились после той дурацкой вечеринки. Он действительно поехал к родителям. Но никаких телефонных разговоров не было.
Нил ни разу не позвонил ей из Омахи, и она тоже не звонила. В конце недели, рождественским утром, он появился у нее дома и привез ей кольцо…
– По голосу слышу… тебе и сейчас плохо, – сказал Нил.
Нил-Ненастоящий, призрачный Нил, Нил ее галлюцинаций.
– У меня был тяжелый день. Я думала, что ты… бросил меня.
– Нет, – торопливо возразил он.
Джорджи тряхнула головой. Обида и сейчас еще не улеглась.
– Нет? Ты уверен?
– Да. Уверен… Я был сердит на тебя. Говорил жуткие слова… Я от них не отказываюсь. Но у меня и в мыслях не было расставаться с тобой.
– Значит, мы не расстались? – спросила Джорджи, и ее голос дрогнул на последнем слове.
– Нет, – заверил Нил.
– Но я всегда думала, что ты меня бросил.
– Всегда?
– Всегда… в смысле, со времени нашей ссоры.
– Джорджи, я не хочу с тобой расставаться.
– Но ты же говорил, что больше так не можешь.
– Говорил.
– И это были не просто слова.
– Нет, не просто слова.
– А теперь ты утверждаешь, что мы не расстались?
Он зарычал, но не на нее. Обычно Нил рычал на самого себя.
– Я действительно так больше не могу, – сказал он, – но надеюсь изменить ситуацию, потому что… потому что жить без тебя я тоже не смогу.
